В дурном обществе - стр. 11
Если честно, тогда я была готова на все. Даже выясняла, не примут ли меня к себе обитатели еще одного сквота. И тут ко мне приехал Аластер Монктон…
При нашей последней встрече Аластер обещал чем-нибудь помочь мне. Я решила, что он просто вежливо выпроваживает меня, как бывает, когда тебе говорят: «Мы непременно как-нибудь пообедаем вместе», хотя ясно, что тебя в дальнейшем собираются избегать как чумы.
Но в случае Аластера все неожиданно окончилось благополучно; он как-никак джентльмен старой школы, человек слова и так далее и тому подобное. Кроме того, пока я ему помогала, меня едва не убили. После того, что случилось, он, видимо, считал себя моим должником. Короче говоря, у него имелась знакомая – некая Дафна Ноулз, которая жила в Камдене и всю жизнь до выхода на пенсию проработала в библиотеке. В ее доме, по словам Аластера, имелась дополнительная квартира в цокольном этаже, и она хотела сдать ее хорошему человеку.
Я заранее предвидела трудности. Как вы, наверное, уже поняли, очень немногие согласились бы считать меня «хорошим человеком», тем более – жить со мной под одной крышей. Мне представлялось, что пожилые бывшие библиотекарши, тем более знакомые Аластера, придирчиво выбирают себе друзей и еще придирчивее – будущих жильцов. Конечно, Аластер замолвил за меня словечко, но особенно я ни на что не рассчитывала.
И все же я решила раньше времени не волноваться из-за того, что она может обо мне подумать. Она ведь не собиралась селить меня в своем доме бесплатно. Прежде чем идти к ней, я должна была несколько упрочить свое финансовое положение. Ничего особенного не ожидая, я все же пошла в муниципальный отдел льгот. Если мне удастся убедить будущую хозяйку, что я в состоянии платить за жилье, полдела будет сделано… Хотя я понимала, что представления бедного Аластера и его знакомой о «разумной плате», скорее всего, расходятся с моими представлениями и значительно превышают мой бюджет. В то время я как раз переживала очередной период безработицы.
То утро в отделе льгот выдалось сравнительно спокойным. Передо мной в очереди было всего трое: студент, с головой ушедший в книгу, безработная танцовщица и человек с картонной коробкой на коленях. Коробка была перевязана бечевкой, и в ней были просверлены отверстия. Время от времени внутри кто-то скребся.
Первым к стойке подозвали студента; пока он беседовал с чиновницей, я поговорила с танцовщицей, которая потеряла работу из-за болезни. Поэтому ей нечем стало платить за квартиру и она получила извещение о том, что ей придется выезжать. Она охотно рассказала мне о своих многочисленных переломах, а потом спросила, стоит ли ей соглашаться на работу за границей, которую ей предложили.