В доме на берегу - стр. 26
– Замолчи, Мидори! – грубо оборвал он. – Мой брат святой. Он ничего не знает о судьбе твоей племянницы, и не смей ему рассказывать, иначе я убью тебя. Будь не гейшей, а врачом. Будь доброй, в конце концов!
Мидори шутовски ударила себя по лицу. Ее шаловливые глаза искрились снегом.
– Еще чего! Сам с ней возись. Я даже ресторан не стану закрывать.
– Хорошо! Просто разреши ей здесь отлежаться, а я схожу за врачом.
Мидори снова ударила себя по лицу. Ее глаза прояснели. Искрившийся снег оказался теплым саке. Ловко выхватив из рук Мунэхару ледяную, едва ли способную к дыханию девчонку, она с опытом истекающих молоком кормилиц увлекала большое дитя в космос терзаемого линейным сказом под барабанчики, флейту и сямисэн дома. Поднимаясь четверти на две вверх, она чуть было не упала с ношей, но Мунэхару подхватил их обеих и, освободив ступни в теплых носках от европейской обуви, поднялся на пол комнаты, устланный татами. Вокруг царил дзен. В глубине, за ширмами, целый ансамбль актеров театра но исполнял к удовольствию гейш замысловатую партию из свежего спектакля. Не обращая ни на кого внимания, он привычно выбрался на балкон, а с балкона перекинулся на веранду соседнего дома – в личные покои Мидори.
С опытом боевого командира осмотрел, насколько позволяли кимоно, обеих. Мидори была просто пьяна и, утонув в матрасе королевской кровати, сладко засопела. Прасковья-Праджня лежала рядом с ней словно младшая сестренка – такая же бледная и лунная, с узким лицом, стрелочками черных бровей и аккуратным носом. Она восхитительно крепко спала. «Неужели она спит? – дивился Мунэхару. – Сигануть с храма, чтобы уснуть? Вот пиявка! А я-то перепугался!»
Мунэхару поискал в доме саке, ничего не нашел, выругался и отправился обратно в ресторан – на яркие незабвенные звуки музыки, преодолевая те же скромные препятствия. Изрядно выпив, он помчался будить врача и притащил его под утро в объятия Мидори. Собственно, Мунэхару уронил врача на кровать, упав на него сам, будучи не в состоянии уже бороться со сном. Мидори вскрикнула и проснулась. Незнакомый ей мужчина лежал поперек кровати, придавив ее колени, напрасно силясь подняться; что-то снизу фатально удерживало его; найти опору для рывка он не мог, боясь навредить второй девушке – тихой и неподвижной. Однако всем телом он почувствовал ее ровное, не удивленное происходящим дыхание.
Увидев себя в своей кровати, Мидори быстро успокоилась и начала действовать. Ее рука безжалостно вцепилась в редкие волосы на круглой голове, пропуская сквозь пальцы воротничок нижнего белья и воротник кимоно. Несчастный доктор не выдержал и рванул свой торс с кровати, не чуя под собой живых людей.