В договор не входит - стр. 48
В непрочитанных были несколько сообщений от Юльки.
«Мы волнуемся».
«Пожалуйста, позвони».
«Просто скажи, что с тобой всё хорошо».
От чувства вины защемило грудь. Как бы мне хотелось позвонить ей и всё рассказать или хотя бы заверить, чтобы она не волновалась, но я понимала, что не смогу сказать и лишнего слова. Поэтому быстро набрала короткое «Не беспокойся. Я в порядке». Не думаю, что это было убедительно, но понадеялась, что она будет меньше переживать.
До брата дозвонилась не сразу. Длинные гудки заставляли нервничать, но стоило услышать его взволнованный голос, как я едва сдержала слёзы.
– Ты позвонила! Позвонила! Я знал! А мальчишки говорили, что ты сразу меня забудешь!
Кусая губы от нервов, я слушала, как он рассказывал те немногие новости, которые успели накопиться за пару дней.
– Анжелика Егоровна сказала, что в конце мая я могу поехать в санаторий на целый месяц.
– Паша, это же чудесная новость! – я смахнула слезу и чуть слышно шмыгнула носом. – Что за санаторий?
– В Зеленогорске, на самом берегу залива. Вчера приходили социальные работники. Какие-то шишки. Долго расспрашивали как у меня дела, кто заботится и всё ли мне нравится. Ты бы видела какое лицо было у Егоровны, – он заливисто рассмеялся. – Ты же не против?
– Конечно, дорогой, я только за! Это так здорово.
Я уже давно просила директрису за брата, чтобы его отправили на лечение в какое-нибудь учреждение, но всякий раз натыкалась на одно и то же «нет денег». Финансирование интерната было недостаточно большим, чтобы обеспечит всех подопечных должным уходом и вниманием. И пусть случай у Пашки был необратимым, всякая терапия была бы ему только на пользу.
– А как ты? Уже в Европе?
– Да, в Италии. У меня чудесная квартира, – я оглядела роскошный дом, пытаясь вообразить, что это скромное жилище в захолустьях Рима. В этот раз, когда я не видела глаз брата, лгать было легче. – Завтра иду осматривать помещение под будущий ресторан.
– Круто, вышли потом фото. И привези мне чего-нибудь… Колизей! Маленький какой-нибудь.
– Обязательно. Всё, что захочешь. Хоть Колизей, хоть Пизанскую башню.
После разговора мне будто полегчало. Как долго я смогу продержаться в таком настроении? Я листала давние фото, вглядываясь в родное лицо, и уже скучала по брату, а сердце стонало от тоски по нему. Но теперь я не в силах вернуться. Теперь над моей судьбой властен только один человек.
Человек, который бросил меня на этой вилле, как оказалось, почти на три недели. Каждое утро я просыпалась с мыслью, что увижу его и всякий раз сердце не могло долго прийти в себя, когда я обнаруживала дом пустым. Марк как мог скрашивал моё одиночество, но и с ним порой становилось скучно. Мы пару раз выбирались в прибрежные живописные городки, накупив всякой бесполезной ерунды для туристов. Днём я обычно купалась в бассейне, с удовольствием погружаясь в чистую воду, а по вечерам бродила по пустынному пляжу. Но никогда моя охрана не упускала меня из виду. Неужели мне и в самом деле может что-то угрожать? Или всё-таки боялись, что я попытаюсь сбежать?