В договор не входит - стр. 37
– А что он… любит?
– Из еды? Или мы говорим про ваши обязанности?
– Ну меня же нанимали ни супы ему готовить. Какие-нибудь… особые предпочтения?
– Насколько мне известно, ничего выходящего за рамки традиционных желаний.
– И я должна буду всё время сидеть в спальне и ждать как верный пёс?
– Ну что мы, варвары что ли? У вас будет свободное время, коим вы можете располагать как вам будет угодно, но при первой же просьбе, – он с нажимом отметил последнее слово, – должны будете явиться к нему, будь то светский раут или его спальня.
Ну вот, при упоминании спальни я почувствовала, как краснею. Разговор о сексе с Марком и без того был полон неловкости. Как вообще это будет происходить? Как в фильмах, когда к султану приводят наложницу?
«… добровольно…»
По мнению мужчин, так на самом деле выглядит согласие?
– Почему он предложил заключить контракт? Если он так богат, думаю, вокруг него и так вьются женщины.
При этих словах Марк едва сдержал смех.
– Есть… причины, по которым он так делает. У него нет времени на бессмысленные свидания и ухаживания. Секс – это снятие стресса и удовлетворение потребностей, а сопровождение на мероприятиях – необходимость в поддержании определённого имиджа в глазах партнёров. И мой вам дружеский совет – не пытайтесь им манипулировать или привязываться. Лучше сразу оставьте это бессмысленное занятие. Вы заключили договор на полгода – ни больше, ни меньше. Затем вас сменит кто-нибудь другой.
Так вот что! Это уже была система. Я вспомнила слова Виардо о «стандартном договоре» и про то, что заковыристое название немецкой улочки никто не может повторить даже с третьей попытки. Он делал так уже не раз. Подписывал документы, привозил в берлинскую клинику девушек… Я не особенная, а просто одна из многих.
– Я произвожу впечатление «золотоискательницы»?
– Вы? – Марк пожал плечами. – Вы как раз нет, но бывали случаи. Шантажировали ложными обвинениями, приписывали себе несуществующую беременность, угрожали слить фотографии. Как вы понимаете, ничего не вышло.
– Обвинения? Вы имеете в виду обвинения в насилии?
– Ключевое слово – ложные, моя дорогая. – Марк смотрел прямо и открыто. – Ваша подпись стоит в документе, где прописано, что всё совершается на добровольной основе с обеих сторон, и составлен он столь искусно, что, даже если вы выползите из его спальни в крови и переломах, ни один суд не признает его виновным.
Я сжала ручку сиденья так крепко, что кожа под пальцами скрипнула. Видимо, страх в этот момент так явно проступил на моём лице, что Марк заговорил уже мягче.