В дебрях урманы - стр. 11
Привлекали к себе внимание не только тяжеленные рюкзаки, но и ружье в чехле, собака на поводке и наша необыкновенная одежда.
Проводник поезда «Красноярск – Лена», полная пожилая женщина, придирчиво изучала справки на собаку и все время ворчала.
– Мне этот рейс уже поперек горла стоит. То щенят возят, то котят, то поросят. Это не поезд, а конюшня какая-то, – сердито бормотала она.
Наконец, справки и билеты она проверила, сунула мне их в руку и коротко бросила:
– Залезай, горе-охотник.
Мы расцеловались с женой, она обняла сына и расплакалась.
– Мам, ты не горюй, – уверенно заговорил сын, – я тебе брусники от тети Нели привезу.
– Какой там брусники, – сквозь слезы отвечала жена, – хоть бы сам целехонький приехал.
– Ты приглядывай за ним, – посмотрела она на меня заплаканными глазами.
Знала бы она, что он не за брусникой поехал, а в глухомань!
Мы заняли места в плацкартном вагоне. Пассажиров оказалось мало, что меня обрадовало: все-таки меньше будет людей, которые плохо переносят присутствие животных.
Поезд плавно тронулся с места. За окном бежала по перрону моя жена и махала рукой сыну.
Сашулька до сих пор терпеливо переживал прощание. Ему было даже интересно увидеть все новое вокруг. Но вдруг он скис и прилип к оконному стеклу. Сын вдруг понял, что остался без мамы, без привычного телевизора, без того уютного мирка, который до сих пор его окружал. Он растерялся. Крупные слезы потекли по лицу.
Я боялся, что жена заметит состояние сына, поэтому осторожно оторвал его от окна, усадил на место и стал ласково гладить по голове. Сын тихо плакал, забившись в уголок купе, а потом заревел в три ручья.
Подходили пассажиры, интересовались, почему плачет мальчик. Мне в который раз приходилось объяснять, что едем мы к родственникам в Железногорск-Илимский немного погостить. Среди пассажиров нашлось много сочувствующих, и очень скоро мы со многими перезнакомились.
– Вот мы рыбаки, – представились сыну два здоровенных парня, – Алексей и Саша. А тебя как зовут-то? – спросил один из них.
Растирая кулачком слезы, Сашулька кое-как назвал свое имя.
– Ну вот, значит, тезки мы с тобой. Ты не плачь! Знаешь, в какие красивые места едешь?
Сын отрицательно замотал головой.
– Ты не видел наш город? – удивился здоровяк. – Это маленькая Швейцария! Представь себе горы, лес, реку. А воздух – знаешь какой?
Сашулька перестал плакать и, прикрывая ручками лицо, внимательно посмотрел на тезку одним глазком.
– Какой?
– Его можно кружками пить. Черпать и пить, – он сделал движения, будто пьет кружкой воду.
О горах, лесах и реках у моего сына были кое-какие представления, но вот чтобы воздух можно было пить кружками – такого он не знал. Рыдания прекратились. Из-под кулачков на незнакомца уставились два заплаканных детских глаза.