В дебрях Маньчжурии - стр. 35

Период дождей еще не наступил и летняя жара, хотя и давала себя чувствовать, но переносилась сравнительно легко.

Верстах в двадцати к северо-востоку от станции Ханьдаохэцзы я устроил несколько солонцов, для привлечения изюбрей, и предполагал заняться пантовкой, т. е. боем самцов, имеющих еще молодые, неокостеневшие рога, называемые китайцами Лу-жунь и ценимые ими весьма высоко за их несомненные целебные свойства.

Местность была очень пересеченная, наполненная довольно крутыми, каменистыми отрогами хребта Лао-лина, покрытыми редкими дубняками. Среди этих лесов, на горных перевалах находились мои солонцы. Здесь же, в одном из распадков, у чистого горного ключа, приютился мой незатейливый шалаш из дубовых веток и луговой травы. В этом примитивном жилище я проводил жаркое время дня, а на ночь располагался на окраине одного из солонцов, в ожидании прихода изюбря с драгоценными пантами.

Время летело незаметно. Добытые панты, вырубленные с лобной костью, я относил на станцию для продажи, а сам на другой же день возвращался к своему шалашу и продолжал охоту.

Много времени утекло с тех пор. Давно это было. Но я с удовольствием и с какой-то затаенной грустью вспоминаю это былое.

Картины и многие эпизоды таежной жизни встают передо мной и образы минувшего заслоняют настоящее и его осязаемую действительность. Один из этих ярких образов, резко выделяющихся на фоне дикой, первобытной тайги, я и хочу начертать.

Вечерело. Солнце скрылось уже за зубчатыми гребнями Лао-лина, и ночные тени протянулись по склонам хребтов и легли поперек глубоких ущелий. Жара спала, и живительная прохлада повеяла со дна сырой, заболоченной долины.

Разведя небольшой костер у шалаша, я занялся приготовлениями к предстоящему сиденью на солнце. Темнело быстро и я не заметил, как первые яркие звезды заискрились на побледневшем горизонте. Тишина была полная, только где-то далеко, далеко бухала выпь и в глубине соседнего ущелья изредка перекликались болотные совы. Я уже был готов и собирался уходить на ближайший солонец, как вдруг, неожиданно, до слуха моего долетели необычные здесь звуки человеческого голоса.

Я насторожился и; помня суровый закон тайги, схватив всегда заряженную винтовку, отбежал в противоположную сторону и стал за ствол первого попавшегося дерева. Крики болотных сов стали слышнее и чей-то низкий человеческий голос раздавался в ночной тишине. Ожидать пришлось недолго. Вскоре из темноты показалась высокая фигура человека с мешком за плечами. Постояв немного у опушки, незнакомец направился к моему шалашу и, сбросив грузный мешок у костра, выпрямился во весь свой гигантский рост.