В чертогах марсианских королей - стр. 20
– Выходите уже, – сказала она, отступая в сторону. – Можете и здесь поговорить.
Они вышли, Маккиллиан выключила свет и уселась на матрас. Ролстон моргал и нервно кутался в свои одеяла. Кажется, со дня обрушения купола он так и не смог согреться.
Маккиллиан пригласила всех к дискуссии, а сама замолчала. Сон и Кроуфорд уселись на свои матрасы, тишина становилась все напряженнее, и тогда все уставились на Лэнг.
Она снимала скафандр.
– Что ж, обсуждать тут особенно нечего. Буду рада выслушать вас. Люси, если ты ожидаешь каких-нибудь упреков, можешь не переживать. Завтра подумаем, как нам организовать себе немного личного пространства, но в любом случае следующие годы мы станем друг другу довольно близкими людьми. Поэтому нужно расслабиться. Есть возражения?
Она уже наполовину сняла скафандр, но в этот момент сделала паузу и обвела всех взглядом, ожидая вопросов и возражений. Однако ничего подобного не последовало. Раздевшись донага, Лэнг потянулась к выключателю.
– Мне кажется, что сейчас – самое подходящее время, – сказала она и швырнула свою одежду в угол. – Единственное, что мы можем сделать с одеждой, – это сжечь ее. Без нее от нас будет лучше пахнуть. Сон, теперь ты дежуришь. – Она выключила свет и тяжело опустилась на матрас.
Дальнейшие несколько минут слышались шуршание и ерзанье, пока все раздевались. Сон задела в темноте Кроуфорда, и они начали извиняться друг перед другом. Затем все улеглись на свои матрасы. Прошло несколько напряженных, тяжелых часов, прежде чем они смогли заснуть.
Следующая неделя после отлета «Берроуза» прошла в Новом Амстердаме в состоянии бурной истерии. Атмосфера была напряженной и фальшивой, чем бы они ни занимались, за всем ощущалось острое желание есть, пить и веселиться.
Они построили под куполом отдельный загончик, даже не обсуждая вслух, для чего тот предназначался. Однако он не пустовал. Продуктивность в работе сильно страдала от того, что три женщины и два мужчины лихорадочно пытались придумать самые различные сочетания для уединений. Вражда вспыхивала, продолжалась несколько часов, а затем растворялась в слезах примирения. Трое объединялись против двоих, двое против одного, один объявлял войну оставшимся четверым. Ролстон и Сон заявили о помолвке, которая продлилась десять часов. Кроуфорд едва не подрался с Лэнг, которой помогала Маккиллиан. Маккиллиан навеки отреклась от мужчин и закрутила короткий, но бурный роман с Сон. Затем Сон обнаружила Маккиллиан с Ролстоном и тут же бросилась в объятия Кроуфорда, а потом опять вернулась к Ролстону.