Размер шрифта

В Братстве зажжённой искры. Альманах. Выпуск 5 - стр. 11

Но слово тянется к слову и тянется разговор.

Подрагивает твоё отражение грешником в божестве.

Тени заполняют собою сначала углы,

потом расползаются и занимают весь дом.

Сколько ангелов поместится на конце иглы —

пробуешь представить, но представляешь с трудом.

В форточку заглядывает кто-то из созвездия Пса,

хохочет охрипшим кочетом и улетает прочь,

перемежаются белая и чёрная полоса,

светлеет тёмный рассвет, темнеет белая ночь.

Толкаются ангелы, каждому хочется сесть,

в кощеевых пальцах игла подрагивает слегка,

ангелы в его голосе слышат благую весть

о счастье, что свалится в руки манной нашармака.

Выключенный телевизор продолжает безбожно врать,

пламя нарисованной печки холодно, как сталактит,

играют победные марши, бедняг провожая на рать,

откуда их в небо оттащит земли искорёженный щит.

Скучающий бог набивает в трубку небесной махры,

со вкусом пускает клубы то облаков, то туч,

потягивает из ковшика: «Жизнь – не хухры-мухры!

Я тебе сколько раз говорил, так что теперь не канючь».

Усталые тени под утро расползаются по тёмным углам,

в остывающей печке шелестя ещё тёплым прахом золы,

полусонные ангелы дозубривают тексты эпиталам,

толкаясь за место под солнцем на кончике острой иглы.

Которую тысячу лет мне тепло от того,

что ты глядишь на меня, будто меня нет,

не отводя от меня пристального своего

взгляда, видящего меня напросвет.

Которую тысячу лет мы говорим с тобой

и наговориться не можем, выговорить себя,

пока облака, покачивая горбами, проплывают гурьбой,

на каждом сидит ангел, в трубу золотую трубя.

Которую тысячу лет этот парящий звук

наполняет пространство слуха, как лёгкие – кислород,

и наши тени танцуют, не разнимая рук,

вращаясь вокруг солнца или наоборот —

Конец ознакомительного фрагмента.

Страница 11

Продолжить чтение