В бой идут-2 - стр. 28
Остались только взрослые. Директор безразлично мазнул по нам взглядом:
- Вы тоже можете идти. Константин Сергеевич, - он кивнул в сторону Лошадиной Морды, - покажет вам ваши комнаты.
- Владимир Иванович, - вдруг подала голос Сергеевна, - а мы можем ознакомиться с личными делами своих подопечных?
- А зачем вам? - непритворно удивился ректор. - Впрочем, я не возражаю. С этим тоже к Константину Сергеевичу. Пойдемте, Илья Семенович.
Лошадиная Морда встал, коротко кивнул нам и направился к выходу.
Мы двинулись за ним.
***
Мы долго шли куда-то вниз, Митрич даже пробурчал:
- Оказывается, здесь еще и учителя в подвалах обитают, а не только скелеты в цепях.
- На себя посмотри! - мгновенно сориентировалась Семеновна. - Морда пустоглазая!
Митрич, который все время забывал, как он сейчас выглядит, только крякнул от досады. А наш провожатый, не проронивший до сих пор ни слова, наконец-таки разомкнул уста:
- Учителя живут наверху. А внизу не только скелеты, но и архивы. Вам же вроде личные дела нужны были? Кстати, мы пришли.
И впрямь - прямо перед нами была дверь с табличкой «Архив». За дверью тезка Станиславского немедленно уселся за стол с терминалом и, щелкая клавишами, поинтересовался:
- Если не секрет, зачем вам личные дела? Там ведь общедоступной информации - едва ли не только фамилия-имя-отчество. Все остальное - извините, тайна личности. К тому же они несовершеннолетние, так что на раскрытие личной информации требуется не только их разрешение, но и их родителей тоже.
- А что же делать? - непритворно огорчился Митрич.
- Ну... - протянул наш сопровождающий, - Можно, например, у меня спросить. Я все-таки их классный наставник.
- Спасибо вам заранее, - наша Снежная Королева опять включила мурчащую кошку, - мы непременно воспользуемся вашим щедрым предложением, но прежде можно один вопрос в сторону? Константин Сергеевич, скажите пожалуйста, кто составлял опросник для директора, когда он нас, скажем так, коллективу представлял?
Лошадиная Морда внимательно посмотрел на Сергеевну, достал из нагрудного кармана очки, надел их и стал похож на грустную лошадь в очках[3]. Немного помолчал, и, наконец, ответил:
- Я, конечно. А почему вы спрашиваете?
- Видите ли, - пояснила экс-директорша, - ваш директор, безусловно, неглупый человек, но он и впрямь считает нас группой никчемных маразматиков. Меж тем человек, составивший эти вопросы, очень неплохо знает всю нашу компанию: точно понимает, что надо обязательно спросить, а где нужно остановиться. В общем - не надо сильно большого ума, чтобы понять - директора кто-то разыграл «втемную», кто-то, кому непременно надо было представить нас именно подобным образом. И закономерно возникает следующий вопрос - а кому этот таинственный человек хотел представить нас бесполезными балбесами? Директору? Председателю Попечительского совета? Взбунтовавшейся группе школьников? Или, напротив, школьникам, оставшимся лояльными к школьной администрации? Следующий вопрос - зачем он сделал, что это дает ему и чем это грозит нам?