Узют-каны - стр. 18
– Дверь была открыта, – чётко ответил Иван и шагнул в бездну её испуганных глаз, обрамлённых длинными влажными ресницами, – открыта… открыта…
Через полминуты свет погас, и кабинет погрузился во мрак, посланный ночными, беспокойными кедрами…
5
Траур воронов, выкаймленный под окна,Небо, в бурю крашенное —Всё было так подобрано и подогнано,Что волей-неволей ждалось страшное…В. Маяковский
Ночью дождя не было. Небо по-прежнему нависало тёмно-серой бесформенной массой, и даже первые проблески рассвета не смогли пробить брешь в гнетущем атмосферном навесе. Марусе казалось, что некий гигантский пресс медленно, но неотвратимо давит сверху, утрамбовывая пространство, уплотняя и сгущая воздух так, что даже жёлтая листва с берёз падала как-то вяло. Трасса была сухой, и высушенные комки грязи летели из-под колёс в разные стороны: скатывались в покрытые густым кустарником и крапивой обрывы над рекой или застревали во мху у подножия горы, что резко устремилась вверх вместе с обильной порослью берёз, пихт, кедрача, сосен, пахучей ивы, всевозможными кустиками и кустищами, через которые пробраться могут лишь белка да бурундук. С трассой повезло, хотя Маруся точно знала: стоит пойти редкому, захудалому дождю, дорога превратится в липкое месиво непролазной грязи. И тогда здесь не пробуксуют никакие колёса. Стрелка спидометра слегка подпрыгивала от тряски и не убегала с отметки 60. Розовый краешек просыпающегося солнца с завистью заглядывался на ладные ярко-красные упругие бёдра «Хонды», на вызывающе выпятившуюся грудь бензобака и яростно вращающиеся колёса, из-под которых летели ошмётки раздробленных сгустков глины. Должно быть, один из комочков прилетел солнцу прямо в глаз, потому что оно ещё больше поблёкло. Подумав об этом, Марус расхохоталась.
Было достаточно прохладно, и она надела практически все свои тёплые вещи, включая оба свитера и купленную у Вальки-раздатчицы куртку из кожзаменителя. Но самое главное – помимо болтающихся за спиной двустволки и рюкзака, лежало во внутреннем кармане куртки – толстые пачки купюр. И это только аванс! Маруся никогда не видела столько денег сразу и поэтому чувствовала себя несколько неуютно. Временами в грудь врывалось обжигающее чувство свободы. Заполняющий лёгкие ветер с удивлением ловил торжествующие порывы смеха. Но иногда накатывала безысходность – она лишь пешка в чьей-то игре. Если мир ещё не сошёл с ума, то невозможно чтобы за мизерную работу платили такие деньги! Понятно: пожар, риск, но всё же… Беспокойство щемило сознание, она отмахнулась от неприятного чувства, думая о рюкзаке, где слегка побрякивала дюжина бутылок с «огненной водой». Но рассудок стоял на своём – зачем? Зачем торговать водкой, если в кармане денег в двадцать раз больше, чем можно вытянуть с шорцев? Программа? Она просто давно собирались в посёлок, надо повидать Анчола, дядю Колю… И, в конце концов, от неё ждут, что она станет продавать водку – следовательно, так и будет! Зачем? Для маскировки! Бог с тобой, девочка, от кого ты прячешься? Для чего? Внезапно мозг буквально взорвался болью: