Узы любви - стр. 30
Он наконец поднял голову, и Милисент заметила синеву его глаз, не таких темных, как у него, но в остальном абсолютно похожих.
– Ты не можешь быть братом де Торпа, – протянула она, – поскольку он единственный сын. Быть может, кузен?
Незнакомец на миг растерялся, но тут же, усмехнувшись, кивнул:
– Большинству посторонних и в голову бы не пришло, что мы в родстве. Откуда ты узнал?
Верно, сходства между ними почти не было, если не считать глаз. Зоркий рыцарь ниже ростом, более худой, со светло-каштановыми волосами. У Вулфрика они черные как смоль. Кроме того, он далеко не так красив: нос толще, подбородок круглый, брови прямые и густые, а не изогнуты домиком, как у Вулфрика.
– По глазам, – призналась девушка. – Они чуть светлее, но тоже темно-синие.
– Верно, – согласился он. – Мы братья по отцу, хотя моя мать – крестьянка.
Значит, бастард? Что ж, явление нередкое. Некоторые даже становились наследниками, если не было законных. Странно только, почему она не испытывает к нему такой же острой неприязни, как к Вулфрику. Наверное, потому, что на первый взгляд он кажется достаточно добродушным, незлым и всегда готовым посмеяться. Милисент не заметила в нем ничего угрожающего. Вполне вероятно, что они с братом совершенно разные люди.
– Что ты делаешь в лесу? – полюбопытствовала она.
– Пытаюсь выследить глупцов, которые решились воевать с дамой.
Очевидно, он имел в виду тех негодяев, что напали на них утром. Неужели сэр Майло попросил у него помощи? Странно, тем более что в замке полно рыцарей.
– Может, тебе лучше спуститься, пока ветка не треснула? – предложил он.
– Во мне слишком мало веса.
– Верно, ты совсем мал, – согласился рыцарь, – но куда старше, чем кажешься.
– С чего ты взял?
– Слишком уж ты проницателен для простолюдина, причем такого юного, каким прикидываешься.
Милисент сообразила, что он принимает ее за мальчишку, как, впрочем, поначалу и его брат.
– И чересчур дерзкий, – добавил рыцарь. – Кто же ты, паренек? Фригольдер[6]?
– Предпочла бы им быть, сэр, по крайней мере не пришлось бы столько терпеть. Нет, я дочь сэра Найджела Криспина.
Незнакомец отшатнулся и едва слышно пробормотал:
– Бедняга Вулф!
Только Милисент с ее необычайно острым слухом могла расслышать столь оскорбительную реплику. Значит, он жалеет своего братца, связанного словом с подозрительной особой. Никто не сострадает ей, вынужденной терпеть жестокое чудовище! Но когда мужчины сочувствовали женской участи?!
Милисент ловко, как белочка, скользнула по стволу и спрыгнула на землю прямо перед мордой лошади. Животное испуганно попятилось, но девушка немедленно протянула руку и произнесла несколько слов на древнесаксонском. Конь тут же потерся носом о ее ладонь.