Узы любви - стр. 19
Вулфрик сокрушенно покачал головой. Ну что с ней поделаешь? От этой болезни, очевидно, нет ни лекарства, ни спасения.
– Но почему так случилось? Почему за ней никто не следил с самого детства и не пресек подобные повадки?
Как он и ожидал, Найджел смущенно потупился. Было видно, что он сгорает со стыда.
– Как вы, должно быть, подозреваете, во всем моя вина. И единственное оправдание в том, что я ничего не знал о выходках Мили, пока не стало слишком поздно. Просто потерял голову и рассудок после смерти жены. Меня… меня словно бы не было здесь, пусть я и не покидал дома. Вряд ли вы поймете… но пучина скорби оказалась слишком глубока. И я погрузился в нее, забыв обо всем остальном. И первые годы после ее кончины почти не сохранились в памяти.
– Мой отец упомянул, что вы горячо ее любили, – неловко пробормотал Вулфрик, поскольку у Найджела был такой вид, будто он вот-вот расплачется.
– Да, я любил ее, но и не представлял себе, как сильно, пока она не покинула этот мир. Мой брат Альберт, храни его Господь, в то время жил с нами. Я доверил ему заботу о девочках, но он и сам был вдовцом и находил мальчишеские выходки Милисент забавными.
– Но вы сказали, что были здесь…
– Да, только вот трезвым меня никто не видел, – признался Найджел. – А девочки любили выдавать себя друг за друга и часто обманывали даже домашних. Поэтому я порой принимал Джоан за Милисент и не догадывался, что дело неладно, пока, как уже сказал, не стало слишком поздно. Когда же наконец мне открылась ужасная правда, оказалось, что поделать ничего нельзя и Милисент отказывается вести жизнь благородной молодой дамы. Стала настоящей разбойницей.
Вулфрик на миг замер.
– Отказывается?
– Слишком много в ней огня, в моей Милисент, не то что в ее сестре, Джоан. Та иногда даже чересчур робка. Неукротимый дух и отвагу девочка унаследовала от матери, и это одна из причин, почему у меня рука не поднимается приструнить ее. Боюсь, она прекрасно знает, как сильно напоминает мне свою мать, – знает и беззастенчиво этим пользуется.
Никто не ожидает от отцов, чтобы те уделяли воспитанию дочерей столько же внимания, сколько обучению сыновей, и Вулфрик, стараясь быть справедливым, пробормотал:
– Вы, разумеется, вовсе не должны были наставлять ее в этикете, но неужели для этого не нашлось ни одной дамы?
Найджел покачал головой:
– После того как жена моя ушла на небо, в замке не осталось ни одной леди достаточно высокого происхождения, кроме разве жен моих рыцарей, но и у них не хватило смелости выстоять против моей упрямой дочери. Когда я пришел в себя и понял, что Милисент набралась опасных мыслей, поскорее отправил ее на воспитание в Фулбрей-Касл, в уверенности, что жена лорда Хью приберет ее к рукам. Но девочка оказалась на редкость неподатливой, и после нескольких лет неустанных попыток спасти ее душу Милисент отправили обратно с посланием, в котором говорилось, что их воспитанница безнадежна. Они перепробовали все возможное, кроме разве порки кнутом, и ничто не подействовало.