Узник вечной свободы - стр. 28
Крепко сжав над головой подушку, я лежал на кровати в темноте. Не может быть, чтобы страшные сказки стали реальностью. Разумный, просвещенный человек не должен верить в россказни деревенской бабки и выдумки суеверных сербов, уставших от турецкого гнета.
Уснул я неожиданно для себя. Сон был глубоким, темным как бездна. Внезапно из темноты появилась фигура человека – очень высокого, хорошо сложенного. Он двигался ровной скользящей походкой. Его широкоскулое лицо резко сужалось к подбородку. Нос был с горбинкой. В черных глазах зияла бездонная пропасть. Взгляд его таил всепоглощающую ярость и тайную власть. Слабо вьющиеся волосы, спереди обрезанные до мочек ушей, а сзади отпущенные немного длиннее, были растрепаны.
Одет он был весьма странно, во все черное. Ни в европейских, ни в восточных альбомах я не встречал похожего костюма – нечто среднее между жилетом и рубашкой прилипло к его телу, выделяя округлые мускулы. Кожаный ремень его узких брюк, сшитых из грубого материала, напоминавшего мешковину, пересекали надписи на неопределимом языке. Ноги его были босы.
– Ты решил бросить мне вызов. Почему? Чтобы погибнуть героем? Или наивно надеешься, что сможешь победить? Мечтаешь править моим народом? Так, Тихон? – насмешливо говорил он с сильным южнославянским акцентом.
– Это и мой народ, Валко, – смело ответил я. – Не забывай, что ты самозванец. Они не пойдут за самопровозглашенным царьком, который не дорожит их жизнями.
– Ты хочешь драться со мной из-за них? – Валко Вышкович подошел ближе.
Мой напряженный взгляд упал на его золотой медальон с круглым бело-розовым камнем, по которому будто бы текли кровавые струйки.
– Нет. Я просто хочу убить тебя.
Валко оскалился, как дикий зверь. В его глазах вспыхнуло оранжевое пламя…
Я пригнулся, готовясь к броску…
Задыхаясь, я вскочил с кровати и приложил правую ладонь к горячему лбу. Меня трясло, как в лихорадке, но скоро все прошло, жар угас, и я ощутил себя вполне здоровым.
Чтобы раз и навсегда выяснить, что на самом деле происходит, я на цыпочках спустился в вестибюль. Заветный портфель лежал на обувном комоде, полуоткрытый. Я заглянул в него и наугад вытащил бумагу с царской гербовой печатью. В моих руках оказался путевой лист.
Читать его я начал с предпоследней строчки.
“Полковник Тринадцатого отдела Собственной Его Императорского Величества канцелярии Константин Юрьевич Толмин”.
Все стало ясно. Царский шпион заморочил мне голову, дал подложное письмо, написанное им самим. Хотел усыпить бдительность, заставить поверить в сказки, а сам, наверное, пока я спал, перевернул вверх дном мою библиотеку в поисках запрещенной литературы и писем от заговорщиков.