Узник тумана - стр. 43
Поглядывая на эту гадюку, я охотно в это верила.
Никто на неё не позарился из-за искривлённой спины и чтобы не давать за дочь большого приданого, папаша просто отправил её в храм.
Тот, что подальше всех будет.
Вот, что я слышала. Но глядя на эту вечно злую и всем недовольную женщину, я особо не верила в то, что она жертва отцовского произвола. Ведь князь мог оставить её при себе. Жрицы часто об этом шушукались и глумились над ней, припоминая, что нередко старшие дочери, оставаясь незамужними, живут с родителями и скрашивают их старость. А её выслали куда подальше.
— Что ты зыркаешь на меня, убогая? — прорычала она противным гнусавым голосом. — Завтрак тебе не положен. Пошла вон к лодкам. Чтобы тебя тени пожрали, собачий ты выродок.
Схватив моё запястье, она перерезала ножом верёвки. Прижав к себе ладони, я, не удержавшись, застонала от боли. За ночь они так затекли, что даже шевелить посиневшими пальцами было невозможно.
— Не придуривайся, — прорычала жрица, — пошла в лодку!
— Сделай всем хорошо, убогая, — прошипела я зло, — сигани с разбегу на алтарь. Дохлой ты поинтереснее будешь. И всем милее.
— Ах, ты заморыш! — она резко замахнулась, а я приготовилась к удару. Сжалась и прикрыла голову. Руки пылали огнём. Кровь снова прилила к пальцам, и это доставляло столько муки, что хотелось рыдать.
— Не смей!!! — пространство разрубил мужской рык. — Только тронь её, и я тебе своими руками пасть порву.
В окне второго яруса стоял Лассе. Его тело, то обращалось в чёрный туман, то приходило в норму. Он всё ещё был в ошейнике.
— Ты забыл своё место! — окрысилась жрица. — Тебе на него быстро укажут.
Северянин рассмеялся, и только-то.
— Я тебя лично убивать буду, тварюшка, — весело пообещал он, только в глазах его я видела лютое бешенство. — Но это позже. А сейчас, Сонья, иди в лодку. И помни: от берега далеко не уплывай. Пережди там, и я тебя быстро верну.
Я призадумалась.
Верить ли ему?
Это было важно, потому как если я останусь у берега, то точно вернусь пустая, и меня выпорют. Жалеть не станут, так как это прямой приказ Верховной. Места живого на теле не оставят, а у меня только спина зажила.
Подняв голову, я ещё раз взглянула на северянина.
— Всё будет хорошо, — он медленно кивнул, — через какой-то час всё изменится. Я верну тебя, и ты никогда больше туда не поплывёшь.
— Ещё один чокнутый, — сплюнула жрица, — но ничего, нам от него только семя и нужно. Чтобы плодились вы получше, и девчонки покрепче были. Вы же, послушницы, как мухи дохнете, толку от вас, что от жуков навозных.