Узник неба - стр. 26

– Даниель, вы выглядите хуже меня. Что-то случилось?

– Наверное, надышался миазмами подвала.

Мои потуги отделаться шуткой не сбили Фермина с толку. Я поставил ящик на пол и уселся на него.

– Можно задать вам вопрос, Фермин?

Фермин опустил свою ношу и тоже приспособил ее в качестве табурета. Я беспомощно поглядел на него: мне хотелось начать говорить, но я не мог выдавить из себя ни слова.

– Альковные проблемы? – спросил он.

Я вспыхнул, смутившись от того, как хорошо меня знает друг.

– Вроде того.

– Сеньора Беа, благословеннейшая из женщин, не имеет вкуса к любовным битвам, или же, напротив, аппетит ее слишком велик и вам с трудом удается утолить ее острый голод? Полагаю, у женщин, родивших ребенка, в крови взрывается гормональная атомная бомба. Удивительно, как они не сходят с ума в первые двадцать секунд после родов. Воистину это одна из величайших загадок природы. Я знаю о таких вещах, поскольку после белого стиха меня более всего увлекает как раз акушерство.

– Нет, ничего подобного. Насколько мне известно.

Фермин с удивлением воззрился на меня.

– Я вынужден попросить никому не передавать содержание нашего разговора.

Фермин торжественно перекрестился.

– Недавно я совершенно случайно нашел письмо в кармане пальто Беа.

Сделанная мной пауза, похоже, не произвела на него никакого впечатления.

– И что?

– Письмо от бывшего жениха.

– Корабельщика? А разве он не отбыл в Эль-Ферроль-Каудильо[18] делать героическую карьеру как истинный папенькин сынок?

– Я тоже так думал. Но оказалось, что в свободные минуты он строчит любовные письма моей жене.

Фермин моментально взвился.

– Вот сучий потрох, – процедил он сквозь зубы с яростью, намного превосходившей мою.

Я вынул из кармана письмо и протянул ему. Прежде чем открыть конверт, Фермин обнюхал его.

– Мне мерещится, или эта свинья шлет надушенные письма? – задал он вопрос.

– Я не обратил внимания, но меня данный факт не удивил бы. Вполне в его духе. Но это еще цветочки. Читайте, читайте…

Фермин принялся читать, бормоча себе под нос и качая головой.

– Этот красавчик не только ничтожество и подлец, но еще и отъявленный пошляк. Каково! Он, видишь ли, «целует в губы другую женщину»! Да за одну такую фразу его следовало бы посадить на ночь в кутузку.

Я спрятал письмо, пристально разглядывая пол.

– Уж не хотите ли вы мне сказать, что подозреваете сеньору Беа? – недоверчиво уточнил Фермин.

– Нет, разумеется, нет.

– Лицемер.

Я вскочил и принялся описывать круги по подвалу.

– А как поступили бы вы, если бы вдруг обнаружили подобное письмо в кармане Бернарды?