Узник концлагеря Дахау - стр. 17
– Цыгане, больше некому, вот сукины дети, щас глаз да глаз нужен, конюхов предупрежу, чтоб не спали.
В разговор вмешалась Анна Андриановна:
– Лошади – это одно, и скотину со двора уведут, не побрезгуют, надо срочно уполномоченному сообщить.
Председатель покачал головой:
– Оно и верно, это его обязанность за порядком следить, но ему сейчас не до цыган, идут первые дни войны. Мало ли что у людей на уме, с гражданской войны осталась контра недобитая, начнет народ баламутить. Не дай бог, красного петуха пустят на колхозные поля. Иван, завтра тебя провожать, а у самого ноги не идут домой, не могу смотреть, как жена убивается, – и вышел из избы.
– Сынок, ты бы поспал перед дорогой, ляг, отдохни, – мягко сказала Анна Андриановна, мешая деревянной палкой в миске тесто.
Иван посмотрел на часы-ходики, висевшие на стене около божницы. Стрелки показывали полдвенадцатого:
– В дороге высплюсь. Председатель сказал, что из зауральцев состав формируется. На поезде первый раз в жизни поеду, в книгах пишут под стук колес хорошо спится. Высплюсь, – и тоже сел на лавку, прижимая к себе Татьяну.
– Иван, и вправду приляг часок-другой поспи, – сказал с теплотой в голосе Семен Иванович.
– Пойдем, – повторила Татьяна, встала и пошла в горницу. Иван, повинуясь, пошел за ней…
Лежа в постели, Татьяна решилась сказать важную новость для них:
– Ваня, тут я с девками мешки с зерном грузила, машину из Куртамыша прислали, может, живот потянула и такое бывает. У нас баб по-разному происходит, какой организм.
– Беременная! – радостным голосом чуть не прокричал Иван и начал ее целовать.
– Надо подождать неделю-другую, там видно будет.
– Напиши письмо сразу же, слышишь, – продолжая целовать жену.
– Куда писать-то, ты первый пиши, адреса твоего же не знаю.
– Береги себя, завтра председателю расскажу, пусть тебе работу подыщет полегче. Человек он обязательный. Как думаешь, сын у нас или дочка? – задал вопрос жене, не дав время ей ответить, сказал: – А не все ли равно, одним ребенком не остановимся, семья богата детьми. Вот вернусь с войны, срубим себе новый дом, ох и весело заживем! За стол гурьбой сядем, в чашках ложки запляшут гопаком.
– Председателю обо мне не говори, не надо торопить событие, счастье сглазим.
Иван с Татьяной еще какое-то время проговорили и заснули. Анна Андриановна под утро испекла хлеб, села на лавку и стала смотреть на часы-ходики. Стрелки в это утро шли быстрее обычного, ей показалось, что у них сломался механизм. Посмотрела в окно, над холмом засверкали первые лучи солнца. «Пора», – произнесла вслух это слово с тяжестью в груди.