Узница гаргульи - стр. 2
Я высматриваю ложь в его ауре, но вижу только насыщенный желтый цвет изумления, сплетшийся с темным травянисто-зеленым цветом гордости, присутствующей, похоже, постоянно. Он смеется надо мной. Мерзавец. Заставляю себя продолжить и отрываю еще одну полоску.
– Если бы я знала, что соглашаюсь на семь лет такой страшной скуки, то еще много чего внесла бы в договор.
Этот документ и впрямь гарантирует мне безопасность и что меня не будут принуждать ни к чему против моей воли. А еще там есть пункт, в котором указано, что будет с ребенком, если я рожу его в мире демонов. Хотя этого уж точно никогда не случится.
Азазель проходит в комнату, и дверь за ним захлопывается, будто от порыва сильного ветра. От неожиданности я подпрыгиваю. Он смотрит на меня пристально, не отрываясь.
– Сегодня вечером пройдет аукцион. Предводители четырех земель прибудут в замок, и каждый из них выберет одного из моих пленников себе в компаньоны на следующие семь лет. Будет заключен еще один контракт, который закрепит все, на что ты уже согласилась.
– Зачем ты мне об этом говоришь?
– Потому что ты Грейс Йегер. Я знаю, чем занимается твоя семья и на что ты сама способна. Буду с тобой предельно откровенен. Если ты убьешь, покалечишь или причинишь какой-либо вред хоть кому-то в царстве демонов, твой контракт будет аннулирован. А потом ты отправишься на крышу моего замка, где тобой не спеша пообедают небесные охотники.
Моя легкая дрожь становится сильнее.
– Для тебя в порядке вещей угрожать людям, с которыми ты заключаешь сделки?
– Нет. – По выражению его лица ничего не понять. – Только членам кланов, убивших кучу сверхъестественных существ.
Его ответ меня задевает, но он прав. Да, я охочусь только на монстров, которые причинили вред людям, но вот мои прадеды? И их родители? И родители их родителей? Раньше Йегеров не особенно волновало, что же на самом деле делало кого-то монстром. Поступки им были не важны. Я читала дневники и прекрасно знаю, как безумно все было.
– Я бы никогда так не поступила.
– И все же. Хочу, чтобы между нами не осталось недопонимания. От этих семи лет зависит слишком многое, и я не желаю, чтобы кто-то подвергал опасности моих подданных.
Давлю нарастающее раздражение, хотя все сказанное справедливо.
– Да не собираюсь я ничего плохого делать! Если, конечно, ко мне не полезут. – Азазель смотрит еще пристальнее, я чертыхаюсь и поясняю: – В смысле, вред я могу причинить только в ответ… Тому, кто первым причинит его мне. Все, лучшего предложения не будет.
– Если кто-то причинит тебе вред, я сам с ним разберусь. – По его тону ясно, что разговор окончен. Он указывает на шкаф. – А теперь принарядись, нужно произвести впечатление.