Узнай Москву. Исторические портреты московских достопримечательностей - стр. 6
Такие люди, как Шафиров, были для царя на вес золота – молодые, способные, никак не связанные со старомосковской аристократией и всем ему обязанные. Самое место было Шафирову рядом с царем во время его знаменитого заграничного вояжа 1697 года, когда самодержец шифровался как «урядник Преображенского полка Петр Михайлов». Но ведь и урядникам требуются толмачи-переводчики, когда они едут в Европу. Шафирова заметили среди членов Великого посольства: «Петр окружен совершенно простым народом; в числе его перекрещенец еврей и корабельный мастер, которые с ним кушают за одним столом», – писали иностранцы. Так началась карьера Шафирова.
Быстро пошел он в гору. Деловой, смекалистый, то один международный договор подготовит, то другой. А ведь для Петра это главное – признание на европейской арене! В итоге в 1703 году Шафиров уже среди верхушки Посольского приказа, а позднее и вице-канцлер, кроме того, он еще и первый в России генерал-почт-директор (с 1701 по 1723 год), с него началась история российского почтового ведомства.
Царь выражал свою монаршую благодарность Шафирову не раз, одарив его в начале XVIII века не только каменными палатами в бывшей Огородной слободе, но и в дальнейшем тремя сотнями дворов с крестьянами за «верные и усерднорадетельные к Государю службы; а особливо при бытности Его Величества в чужих краях; также за непрестанное его пребывание в воинских походах от самого начала Шведской войны, равно как и за неусыпные его труды и советы в Государственных Посольских секретных делах». Отмечали его и прочие властители, в частности император Священной Римской империи Иосиф I с подачи русского же посла в Вене Урбиха возвел Шафирова в баронское достоинство. Ну и хитер же был любимец русского царя!
Как человек Шафиров по своим качествам и наклонностям также был близок к Петру. Много пил (а не пить в присутствии царя было нельзя), не гнушался лупить подчиненных. Научился спаивать иностранных послов (ради пользы Отечества, конечно), о чем докладывал царю: «Вчера угощал я их обедом: так были веселы и шумны, что и теперь рука дрожит».
«От трудов праведных не наживешь палат каменных» – говорят, эта поговорка обязана своим рождением Шафирову. О его специфических взглядах на государственное управление ходили легенды. Где бы он ни работал – на почте или в горном ведомстве (Берг-коллегии) – он не забывал о собственном кармане, набивая его доверху. Но не это стало причиной его опалы. Шафиров поссорился с еще одним известным казнокрадом – князем А.Д. Меншиковым. «По возвращении из Турции барона Шафирова принят он с великой честью у Двора. Счастье его возбудило новую ненависть в многочисленных его завистниках, особливо в князе Меншикове. Я помню, что однажды, находясь они на корабле, подняли большой спор между собой, и Шафиров сказал Меншикову: что если бы свойственная ему зависть превратилась в горячку, то все приближенные к Государю особы померли бы от нее, и что он, не щадя самих даже благодетелей своих, походит по своему нраву на червяков, точущих деревья, коими они питаются и живут. Притом он упрекал его тем, что князь Меншиков во многих сражениях смотрел издали в зрительную трубу, подобно как Нептун с Фракийских гор на сражение Троян с Греками или как Ксеркс, находившийся в Саламинском сражении на таком расстоянии, что не мог уязвлен быть стрелой. Такая ссора причинила впоследствии падение барона Шафирова», – вспоминал иноземный дипломат.