Узнай Москву. Исторические портреты московских достопримечательностей - стр. 46

Примечательно, что еще до открытия консерватории на Воздвиженке Рубинштейн и Чайковский также соседствовали – в квартире в доме Воейковой (на пересечении с Моховой улицей, где сейчас находится Российская государственная библиотека). Когда в январе 1866 года Петр Ильич приехал в Москву, он сразу же пришел к Рубинштейну на Моховую. С Чайковским они жили в соседних комнатах, их разделяла перегородка. Как пишет Нина Берберова, «Рубинштейн уверял, что Петр Ильич мешает ему спать скрипом своего пера.

Под утро Чайковский… слышал, как Николай Григорьевич, вернувшись из Английского клуба, раздевается. Перед тем, как лечь, иногда до утра, он играет – готовится к концертам. Тогда в доме спать становится невозможно, и Чайковский в халате, со свечой садится к столу и пишет».

В 1867 году Москву посетил французский композитор Гектор Берлиоз, московские музыканты устроили в его честь в доме на Воздвиженке торжественный обед.

Первое здание консерватории простояло до 1941 года, когда было разрушено немецким фугасом, кстати, тогда в нем жил выдающийся русский философ Алексей Лосев, чудом оставшийся в живых – он ночевал в ту ночь на даче, а вот его ценная библиотека сгорела. За всю жизнь он трижды (!) восстанавливал свое книжное собрание.

Консерватория переехала на Большую Никитскую по причине того, что хозяйка дома на Воздвиженке, видя, что число студентов с каждым годом увеличивается, задумала повысить арендную плату, предвкушая большие барыши со столь, как ей казалось, выгодного бизнеса. И тогда первый директор консерватории Николай Рубинштейн нашел другое здание, гораздо большее по площади. Ему было едва за тридцать, когда он возглавил это серьезное дело, а прожил он всего сорок пять лет, уйдя в расцвете сил, что говорит о непомерной тяжести, свалившейся на его плечи. По образованию Рубинштейн был юристом (диплом Московского университета), а по призванию – педагогом и музыкантом. Семья его – крещеные евреи из Бессарабии (что и дало им возможность покинуть черту оседлости) – обосновалась в Москве за несколько лет до его рождения. Музыкальным азам его обучила мать, примером в этом отношении стал для него старший брат Антон. Уже в три года он впервые сел за фортепьяно, а в пять лет записал первые ноты.

Николай Рубинштейн

Родители хотели видеть своих сыновей Моцартами – их поднимали с постели в шесть часов утра и зимой, и летом, сажали за инструмент. По сути, детства у Антона и Николая не было. Мать повезла их в Европу, где они выступали с концертами. На глазах у крупнейших композиторов выступали слезы, когда они видели перед собой бренчавших по клавишам детишек, сумевших растопить сердца Листа, Шопена, Мендельсона. За границей Николай и начал получать музыкальное образование, завершил этот процесс он уже в Москве с А.И. Виллуаном. Было ему 14 лет, когда он сам начал давать частные уроки. И все же Рубинштейна часто и заслуженно называют гениальным самоучкой (даже дирижировать он научился благодаря зеркалу). О его уникальных способностях говорит такой факт: он мог месяцами не подходить к инструменту, а затем за несколько часов до концерта разучить произведение, исполнив его после непрекращающихся оваций на бис. Пианистическая техника у него была врожденная. Как заметила Надежда фон Мекк, «играл Николай Григорьевич по обыкновению так, что, наконец, теряешь сознание, играет ли это один человек двумя руками, или все силы небесные составили с ним оркестр. Эта титаническая сила, это могущество все понять и передать бесподобно имеет себе равных только в таком же Рубинштейне».