Узкий коридор - стр. 27
пуштун мыслит и действует в соответствии с принципами… «око за око, зуб за зуб и кровь за кровь». На оскорбление он отвечает оскорблением, невзирая на цену последствий, и отстаивает свою честь, совершая поступок, который смоет позор.
Таким образом, несмотря на ценности щедрости и гостеприимства, которые исповедует пуштунское общество, пресловутая «война всех против всех» постоянно бродит где-то рядом, что приводит ко вполне предсказуемым печальным последствиям для личной свободы каждого пуштуна. Но тяжелее всего приходится женщинам. Пуштунские нормы не только объявляют женщину зависимой от ее отца, братьев и мужа; эти нормы ограничивают женщину буквально во всем. Взрослые женщины не имеют права работать и бóльшую часть времени остаются дома, а если и выходят на улицу, то облачаются в бурку, закрывающую их с головы до ног, и к тому же должны передвигаться исключительно в сопровождении родственника-мужчины. Наказания за внебрачные связи поистине драконовские. Закабаление женщин – еще одна грань несвободы, порождаемой клеткой норм.
О чем не сказал Гоббс
Итак, можно утверждать, что мы наблюдаем нечто совершенно непохожее на то, что нам рассказывал Гоббс. Проблема в обществах, где Левиафан отсутствует, заключается не только в неконтролируемом насилии «всех против всех и каждого против каждого». Столь же существенную роль играет и клетка норм, задающая жесткие границы общественных ожиданий и устанавливающая неравноправные социальные отношения, которые выливаются в иную, чем при деспотизме Левиафана, но не менее тяжкую форму доминирования.
Возможно, свободы позволяют добиться централизованные и мощные государства? Но мы уже видели, как такие государства практикуют деспотизм, подавляют своих граждан и пресекают свободу, вместо того чтобы ее поощрять.
Неужели мы обречены на то, чтобы вечно делать выбор между различными типами доминирования? Быть запертыми в тесной клетке норм или страдать игом деспотичного государства? Нет, несмотря на то, что свобода в истории никогда не появлялась автоматически, сама по себе, и добиться ее было нелегко, в человеческом обществе все-таки остается для нее место – и оно критически зависит от развития государства и государственных институтов. Причем это государство весьма отличается от того, каким его представлял себе Гоббс, – это не всемогущее и не своевольное морское чудовище, а Левиафан укрощенный, обузданный. Нам необходимо государство, которое способно обеспечивать исполнение законов, контролировать насилие, разрешать конфликты и предоставлять общественные услуги – но при этом усмиренное, находящееся под контролем уверенного в своих силах и хорошо организованного общества.