Узкий коридор - стр. 21

Борьба со «скрытыми контрреволюционерами» продолжается. В октябре 2013 года председатель Си Цзинпинь с похвалой отозвался о «системе Фэнцяо» и рекомендовал партийным кадрам следовать этому примеру. Речь идет о районе в провинции Чжэцзян, в котором во время кампании «четырех чисток», начатой Мао в 1963 году, людей не арестовывали, а заставляли следить друг за другом, доносить на своих соседей и помогать «перевоспитывать» их. Это была прелюдия к «культурной революции», в ходе которой погибли сотни тысяч, а то и миллионы невинных китайцев (точное количество жертв неизвестно и не разглашается до сих пор).

Китайский Левиафан, как и Левиафан Третьего рейха, вполне способен разрешать общественные конфликты и достигать поставленных целей. Но он пользуется этой способностью не для расширения свободы, а для неприкрытого подавления и доминирования. Да, этот Лефиафан покончил с «войной всех против всех», но заменил ее другим кошмаром.

Первый изъян в тезисе Гоббса заключается в предположении о том, что у Левиафана лишь одно лицо. В действительности же он двулик, как бог Янус. Одно из этих лиц действительно напоминает то, что нарисовал Гоббс: этот Левиафан предотвращает войну, защищает своих подданных, разрешает конфликты, предоставляет общественные услуги, удобства и экономические возможности, закладывает основы экономического процветания.

Но другое лицо Левиафана – это страшное лицо деспота: он заставляет молчать своих граждан и не обращает внимания на их желания. Он доминирует над ними, бросает их за решетку, калечит их и убивает. Он похищает плоды их труда или помогает другим делать то же.

Некоторые общества, такие как Германия во времена Третьего рейха или Китай под правлением Коммунистической партии, видят лишь ужасное лицо Левиафана. Они страдают от доминирования, но на этот раз его причина – само государство и те, кто облечен государственной властью. Определяющая характеристика Деспотического Левиафана – это не то, что он подавляет и убивает своих граждан, а то, что он не оставляет обществу и рядовым гражданам никаких средств, которые могли бы сдержать его мощь и ограничить его всевластие. Китайское государство не потому деспотическое, что оно отправляет своих граждан в лагеря перевоспитания. Оно отправляет своих граждан в лагеря перевоспитания именно потому, что может это делать, а может оно потому, что оно деспотическое и не сдерживается обществом, которому неподотчетно.

Здесь мы возвращаемся к упомянутой в предисловии проблеме Гильгамеша. Деспотический Левиафан создает мощное государство, но затем использует его для доминирования над обществом, иногда с помощью откровенных репрессий. Какова же альтернатива? Прежде чем ответить на этот вопрос, обратимся к другому изъяну в концепции Гоббса – к его предположению о том, что отсутствие государства непременно означает насилие.