Уж замуж невтерпеж - стр. 18
– На сцену, девицы! – шепнул Толик. – И от души работаем, от души! Помните, клиент хорошо заплатил!
Сорокина что-то забубнила в своей трубе, и еле переставляя ноги в узком одеянии, засеменила на сцену. За ней попрыгала я, Жанна вышла последней.
– А вот и наши сладкие герои! – радостно воскликнула Деля в микрофон.
– Да, – вдруг не по тексту громко заявила Сорокина.
Тут я поняла, что понятия не имею, в какой последовательности мы должны играть свои роли.
– Во мне много карамели! – вдруг чересчур громко закричала Сорокина, и мелко-мелко передвигая ногами, быстро пошла вперед.
– Меня нет вкусней на свете!
Она зачем-то замахала длинными худыми руками, видимо, старательно выполняя наказ Толика работать «от души».
– Жуй меня, кусай меня...
– Стой! – крикнула Деля, но было поздно. Сорокина рухнула в оркестровую яму. В яме были инструменты, поэтому последовательно послышались звуки барабана, тарелок, гул контрабаса и других струнных инструментов. Зал захлебнулся детским хохотом и аплодисментами.
– Черт, – тихо ругнулась Деля, и подскочив к яме спросила:
– Верка, ты в порядке? Сиди там, как-будто так и надо! Дети! – закричала она бодро в микрофон. – Наша палочка такая вкусная, что ее утащил, ее съел... кто, дети?
– Контрабас! Барабан! – закричали дети.
– Дирижер! – басом закричал чей-то папа с первого ряда.
– Я кто? Я кто? – услышала я над ухом панический шепот Жанны.
– Ты конфетка Белоснежка! – тихо подсказала я.
– Ты конфетка Белоснежка! – выкрикнула Жанна.
– Я? – испугалась Деля.
– Да не вы, а она! – я устала от интенсивного шепота. – Вкусная и сладкая, белошоколадная!
Нашему дебюту грозил полный провал.
– У меня внутри орешка! – вспомнила Жанна. – Съешь меня и будет... и будешь... Хрюшкой! – выдала она вдруг версию Сорокиной.
Зал застонал то хохота.
– Кошмар! – зачем-то в микрофон сказала Деля и схватила за юбку Жанну, которая как зомби быстро пошла к оркестровой яме. Из ямы выглянула труба с прорезями для глаз и вежливо спросила:
– Можно я текст договорю?
Деля странно хрюкнула и споткнулась о длинный шнур микрофона. Дети от хохота посползали с кресел на пол. Я поняла, что нужно спасать представление и так запрыгала по сцене, изображая зайца, что из-под ног полетела пыль.
– Я шоколадный заяц, я ласковый мерзавец, я сладкий на все сто. О, о, о! – пропела я и решила, что нужно сделать какой-нибудь трюк, чтобы отвлечь внимание от Дели, запутавшейся каблуками в шнуре. Я сделала сальто, свое фирменное сальто, но никогда раньше я не делала его в костюме зайца. Поэтому не учла, что у зайца длинные уши. Я наступила на них и с грохотом свалилась на бок. Зал уже не смеялся, он судорожно хрипел. Но я не сдалась и сделала вид, что не упала вовсе, а просто зайцу весело, он кривляется. Перевернувшись на спину, я задрыгала ногами.