Уж замуж невтерпеж - стр. 30

Это было произнесено донельзя радостным голосом.

А принцесса повернулась к Ричарду и поинтересовалась:

– У вас анатомический театр имеется?

– У меня и обыкновенного-то нет, – повинился Повелитель Тьмы, чуть склонив голову. – Извините.

– Плохо, – взгляд Летиции сделался донельзя задумчивым. – Как можно жить без прекрасного?

– А что прекрасного, извините, в анатомическом театре? – осторожно уточнил Ксандр, глядя на пальчики, что лежали на его руке. Верно, прикидывая, сколь прилично будет от этих пальчиков избавиться.

Если осторожно.

– Прогресс! – отозвалась Ариция Ладхемская. – Прогресс всегда прекрасен, как и путь к познанию.

– Так… а все-таки, – Летиция выпустила жертву. – Где у вас тут трупы вскрывают?

– Ну… – Ксандр и Ричард переглянулись.

И вид у них сделался несчастным.

– Только не говорите, что не вскрывают! – Летиция и ножкой топнула. – Это… это в конце концов, обитель зла и порока!

– Да? – рябая девица начала оглядываться. – Тут?

– Нам так говорили, – поспешила сгладить неловкость Ариция. – Наверняка, преувеличивали… в отношении порока.

– Да, да, – закивала рябая. – Верю. Совершенно беспорочная обитель зла.

Ричард издал сдавленный звук, то ли стон, то ли с трудом сдерживаемый, но совершенно неуместный в данной ситуации смех. А я сказала:

– Думаю, тут найдется какая-нибудь… лаборатория. Или просто комната со столом?

Комната нашлась.

Летиция Ладхемская переодевалась.

И делала она это с совершенно неподобающей облику и положению поспешностью. Молча суетились служанки, и в каждом прикосновении, в каждом жесте их ей чудилось то самое неодобрение, которое Летиция, как ей казалось, преодолела. Вместе с неподобающими принцессе склонностями.

Преодолела.

Забыла.

Давно уже забыла. А тут взяла и вспомнила. Вдруг.

Но… но разве могла она поступить иначе?

Спину жег неодобрительный взгляд дуэньи, которая поджала губы, что, впрочем, не мешало ей жевать. Жевала она чеснок, изредка обмакивая дольки в освященный мед.

Платье сняли.

И нижнее тоже. Убрали часть юбок. Фижмы. И ослабили корсет.

– Ты тоже думаешь, что я зря? – тихо поинтересовалась Летиция и закрыла глаза, позволяя стереть с лица своего краску. Стирали теплыми надушенными полотенцами. – Матушка была бы недовольна.

У нее, может, опять бы сердце прихватило.

– Несомненно, – проскрипела дуэнья, выдыхая теплый чесночный аромат. – Вы, ваше высочество, уж позвольте, но проявили совершенно непростительную неразумность, показав столь неуместный интерес к… случившемуся.

Она чуть запнулась, а физия сделалась еще более торжественной и одухотворенной.