Уютная кондитерская в Париже - стр. 25
– Вы еще здесь?
– Да, – ответила она с улыбкой, удерживать которую было нелегко под его строгим взглядом. – И я хочу увидеть кухню.
– Добро пожаловать, – сказал он и продолжил мытье чашек. Песенка из «Красавицы и чудовища» рефреном зазвучала в ее голове, несмотря на тот факт, что Марсель был в такой же мере доброжелательным, в какой он был поющим подсвечником[12].
По какой-то причине она стала напевать себе под нос эту песенку.
Марсель поднял на нее глаза, его лицо превратилось в невыразительную маску, он показал большим пальцем себе за спину и вернулся к своему занятию.
Значит, это будет так?
На минуту, входя на кухню, Нина чувствовала себя посторонним человеком, вторгающимся в замок чудовища. Черт побери. Кухня была чисто спартанская. И грязная. Когда Нина вышла на середину громадного помещения, ее пробрала дрожь. На большинстве поверхностей лежал слой пыли, и она была уверена, что если повернуть краны, то вода далеко не сразу заверещит в трубах и брызнет в раковину. Ей понадобятся долгие часы, чтобы привести в порядок это место. И Себастьян забыл сказать ей об этом.
Она чувствовала жирный пол под ногами, идя по скользкой поверхности, чтобы положить сумочку на один из рабочих столов из нержавеющей стали. По размерам и масштабам кухни было ясно, что когда-то здесь изготовлялась вся выпечка, которая продавалась в зале. Здесь у одной стены все еще стояли плиты, а у противоположной – огромные холодильники.
Нина выдвинула один из ящиков под столами, вся конструкция издала металлический стон, из ящика торчали всевозможные кухонные принадлежности, пытаясь выпрыгнуть оттуда, как чертик из табакерки, словно их уложили туда в спешке. В комплекте принадлежностей не было никакой системы: сбивалки, деревянные ложки, лопаточки и скалки. Даже линейки? Ничто из содержимого ящика не было чистым. На некоторых предметах оставались окаменевшие следы прежней выпечки и крема. Содержимое второго и третьего ящиков мало чем отличалось от содержимого первого.
На полках под столами стояли самые разные емкости, стаканы, изделия из глины и нержавеющей стали, и размерное разнообразие их было столь велико, что ум заходил за разум при виде такого количества сосудов, помещенных один в другой. Сковороды под соте, сковороды с утяжеленным дном, сковороды для жарки стояли одна в другой высоченными стопками, напоминающими Пизанскую башню, ручки их торчали во все стороны, как переломанные паучьи лапы.
Да как, черт побери, ей разобрать все это и уложиться вовремя?
Взывать к добросердечности Марселя не имело смысла, она была уверена, что ничего подобного у него и в помине нет. Он ясно дал понять, что на стороне врага. Она оставалась одна-одинешенька.