Уйти нельзя вернуться - стр. 6

Я безумно люблю своего мужа, и стоит ему прикоснуться ко мне, почву мгновенно выбивает из-под ног, а в голове начинает твориться хаос.

– Это долгий разговор, садись в машину, я расскажу тебе всё, – кидается обещаниями, но я ему не верю.

Ещё прошлой ночью он шептал мне о том, что любит, щедро покрывая моё тело поцелуями. А сегодня обсуждал с отцом какое-то наследство, ради которого женился на мне. Разве после такого можно поверить человеку?

– Не сяду! Я не сяду к тебе в машину! – голосом выделяю каждое слово. – Просто ответь, про какое наследство шла речь, большего мне не надо.

Матвей отводит взгляд, мышцы его лица напряжены, а под кожей ходят желваки. Он всегда такой: строгий и немногословный, но именно эта его умеренная жёсткость нравилась мне больше всего. Тем более, со мной он умудрялся быть нежным.

– Это касается твоего деда, – выдаёт, наконец.

Думает, я совсем глупая. Хотя, в чём-то, он, конечно, прав.

– Ты серьёзно? – истеричный смешок против воли вырывается из груди. – Мой дед дни доживал в съёмной квартире, даже собственной дочке оказался не нужен, а ты говоришь о каком-то наследстве?

– Я не лгу – отвечает с лёгкой тенью обиды. – Он оставил для тебя кое-что.

3. Глава 3

– Твой дед, Тропинин Степан Михайлович, был одним из акционеров фирмы отца, – огорошивает муж.

Он продолжает держать ручку моего чемодана и смотрит на меня исподлобья. Густые чёрные брови слегка сведены к переносице, а нижняя губа слегка оттопырена – ему не нравится весь этот разговор.

– Допустим, – киваю, старательно демонстрируя холодное пренебрежение в каждом движении. – Его не стало пять месяцев назад. Я, конечно, не сильна во всей этой законодательной системе, но мне всё же кажется странным, что никто мне не сообщил о завещании.

Поправляю снуд на голове, потому что неожиданный порыв ветра пытается его сорвать. Холод забирается под одежду, и я непроизвольно вздрагиваю.

Смотрю на мужа, который стоит в одном широко распахнутом пиджаке. В очередной раз ловлю себя на мысли, что хочу сделать шаг в сторону Матвея и застегнуть пуговицы на его одежде, чтобы защитить любимого от холода.

– У моего отца есть связи, – констатирует очевидное, – ты бы всё узнала, когда пришло время.

Ещё один пронизывающий взгляд чёрных, как сама ночь, глаз, и дрожь по телу проносится новой волной. Издаю очередной нервный смешок, как защитную реакцию от гипнотической силы, которая исходит от этого мужчины.

– А что потом? А Левин? Что потом? Вы бы меня убили вместе с твоим папашей и прикопали где-нибудь в лесочке, да? – голос срывается, и я издаю всхлип. Непроизвольно, потому что это самое последнее, что я хотела бы сделать.