Уймись, конопатая! - стр. 21
– Да, именно в этом, а вы откуда знаете? На Кировоградской… Странно! – хмыкнул Квадрат, потом вдруг округлил глаза, неожиданно по-женски взмахнул руками и заговорил нараспев грудным голосом:
– Что с вами, Виктория Юрьевна? Вы меня слышите? Вот, понюхайте…
В нос ударил резкий запах нашатыря.
Реальность распустилась в ее глазах бутоном энотеры.
Она сидела на паркете больничного коридора, прислонившись к обогревателю. Рядом на корточках с ваткой в руке застыла та самая незнакомая медсестра из реанимации, впустившая недавно к ней квадратного Стаса. Неподалеку валялся сотовый.
И ватка, и округленные глаза медсестры, и сотовый слегка плавали, как взвесь в аквариуме. Она взглянула на часы: получалось, что в отключке пробыла минуту-другую, не больше.
– Голова что-то закружилась, – коротко объяснила Вика, отодвигая руку медсестры с вонючей ваткой. – Спасибо, ты мне очень помогла. Кстати, как тебя зовут? Я, кажется, забыла.
– Лизой меня зовут, – пояснила смущенная девушка, помогая главврачу подняться. – Я работаю недавно, так что… Вполне естественно, что вы не знали. Вы точно себя хорошо чувствуете?
В глазах девушки читалась нешуточная тревога.
Еще бы – не часто найдешь главврача больницы на паркете в обмороке.
– Не бойся, больше не упаду… Спасибо, Лиза, – выпрямившись и отряхнувшись, Вика подняла свой сотовый и, пошатываясь, направилась к себе.
– Ну, смотрите…
– Да, и попрошу тебя, – она схватила девушку за локоть, притянув к себе, выдохнула ей в ухо: – О том, что здесь произошло, никто не должен знать! Удержишь язык за зубами – я в долгу не останусь.
– Обещаю… Могила…
Поднимаясь в лифте, Вика мучительно соображала – что ее удивило в ответе медсестры. Когда лифт остановился, вспомнила: в ее минутной «бредовой галлюцинации» фамилия Квадрата в халате, который был как две капли воды похож на Заривчацкого, почему-то звучала Могильников…
Одетая секретарша, столкнувшись с ней на выходе из кабинета, вскинула брови:
– Виктория Юрьевна?! Так вы еще здесь? До вас сегодня невозможно дозвониться… Что-то случилось?
– Я знаю, Зоя… Сегодня у меня сумасшедший день. Форс-мажор. Иди, я отпускаю тебя… Завтра все доделаем, если что…
Оставшись одна в кабинете, Вика закрылась изнутри, прошла в «чайную комнату», как она называла небольшой закуток, предназначенный для отдыха руководителя, открыла там холодильник, достала бутылку армянского коньяка, взяла плитку горького шоколада.
Когда огонь побежал по пищеводу, как по бикфордову шнуру, она вспомнила, что ей надо сделать безотлагательно. Из хаоса мыслей, бурлившего в ее голове, на поверхность вынырнула одна – Эдичка!