Уволиться? Жениться! - стр. 30
– Что ей сделать, чтобы остаться? – я попыталась зайти с другой стороны.
Максим Степанович невесело усмехнулся.
– Ей – ничего. Она уже всё сделала.
– А кому? – уцепилась я за уточнение «ей».
– Ну… Если станцуете стриптиз на столе – я её оставлю.
В оглушительной тишине было слышно, как жужжит вентилятор в ноутбуке. Максим Степанович повернулся ко мне на пятках. Неторопливо, словно в замедленной съемке. В глазах цвета горького шоколада плясали дьяволята. На тонких губах играла издевательская ухмылка. Одна бровь была насмешливо приподнята.
– Вы охренели?!
– Я на полном серьезе. Стриптиз в качестве платы за вашу подругу. Небольшая цена, если вдуматься.
Что мне оставалось сделать?
Разумеется, я сбежала. Дала деру и заперлась всё в том же туалете, где уже не было и следов Люды. Щеки полыхали от стыда и гнева. Онемевшими пальцами я вцепилась в раковину и долго не могла отдышаться.
Мне послышалось?..
Он попросил станцевать на столе?!
Что за бред? Надо пожаловаться в профсоюз или куда жалуются в таком случае? Ага, и что я им скажу? Мол, хотела извиниться за подругу, которая чуть не отсосала боссу, но за это он попросил от меня всякие ужасающие вещи?
Какой кошмар!
До чего докатился наш отдел? Сплошной разврат.
Как быть дальше?..
Я обмыла лицо ледяной водой и вновь уставилась на себя в зеркало. Мысли расползались тараканами.
Я не приукрашиваю, когда говорю, что Люда поломала себе жизнь одним необдуманным поступком. Хуже всего придется Артему. У ребенка нет отца, бабушка работает школьной учительницей. Чем его кормить, во что одевать?
Да и Ларису Ивановну – мать Люды – искренне жалко. Бедной женщине придется тянуть на своем горбу всё семейство, пока дочь не отыщет что-нибудь приличное. Отыщет ли? Неспроста мы так держимся за свои рабочие места. В нашем захолустье черте с два найдешь фирму, где и график достойный, и платят чуть больше, чем ничего.
Разумеется, можно забить на её проблемы и уйти. Кто меня заставит остаться?
Да только вспомнились самые тяжелые мои времена, когда подруга костьми была готова лечь, только бы помочь. Когда скончалась бабушка, мои родители сделали меньше для организации похорон, чем чужой человек. Когда Кирилл бросил меня ради Марго, именно Люда не позволила мне скатиться в депрессию. Она могла бы сотню раз сказать: «Извини, мне некогда», но всегда приезжала по первой просьбе.
Что до меня?
Танцевать перед кем-то на столе – это унизительно. Отвратительно. Это низко со стороны Скворцова и максимально грязно. После этого я не смогу смотреть ему в глаза. Вообще никогда.