Увеличительное стекло - стр. 13
Ну, а если никакие аргументы не могут убедить человека, что он ошибается, значит, мы вышли за пределы рациональной мысли и находимся в зоне чистой веры. А идея соединить веру и науку меня всегда от души смешила своей утопичностью. Наука основана на том, что факты и логика объясняют реальность, а если факты не подтверждают теорию – теория ошибочна. С верой все наоборот: если факт не подтверждает веру, значит – это плохой факт и от него нужно отказаться.
В следующий раз, когда вас втянут в спор о политике, остановитесь и спросите себя: что сможет убедить вас сменить точку зрения? Если ничего, тогда признайте, что вы на самом деле ведете религиозный диспут, адепт одной религии с адептом другой.
Да, я говорил, что у меня нет страницы на «Фейсбуке»? Я завязал с социальными сетями, когда понял, что в них мои коллеги-ученые, совершенно забыв принципы логики и доказательности, начинают спорить, ругаться и выдвигать аргументы, которые диктуют эмоции и вера, а никак не научный подход. Но если соцсети можно отключить, а психов отправить действовать на нервы кому-нибудь другому, то с теми, кто действительно потерял любимого человека, сложнее всего. Их боль реальна. Их действительность проще и ужаснее моей.
Вылезая из машины, я отчетливо представил, что произойдет дальше. Темнокожий мужчина средних лет в пиджаке поверх голубого свитера достанет из конверта фотографию и начнет показывать ее мне. Это будет фото пропавшей жены, сына или дочери. Полиция ни чем не может помочь, он нашел меня в Сети, я – его последняя надежда. Я снова завожу двигатель и собираюсь сдать задом со своей парковки. Если я не увижу этой фотографии, меня ничего не будет связывать с этим человеком. Я просто дождусь, пока он уйдет. А если он будет ждать, вызову полицию. Имею право, между прочим.
Направляясь к выезду из жилого комплекса, я прикидываю, где можно поужинать, с чистой совестью игнорируя человека на крыльце. Я и так сделал больше, чем можно ожидать от любого. Тео Крея и так почти не осталось. Но, черт подери, кто вообще такой этот Тео? Что от него все-таки осталось? Та часть, которой плевать?
Когда я сидел, скорчившись, в машине скорой помощи в ожидании, что Джо Вик вот-вот доберется до нас с Джиллиан, детектив Гленн был снаружи, чтобы защитить нас. Да, я не струсил. И Джиллиан не струсила, о господи, нет! Но основной удар принял на себя Гленн. Он погиб, мы выжили. Будь Гленн на моем месте сейчас, уехал бы он? Бросил бы мужчину на крыльце?
Ах, чтоб меня!
Я снова разворачиваюсь и еду обратно на парковку. Делаю глубокий вдох и пытаюсь сообразить, как хотя бы выслушать его спокойно, утешить, помочь примириться с тем, что он и так знает: человек на фотографии мертв. Его не вернуть. А если это произошло недели или месяцы назад, то убийцу тоже уже не найти. Откуда я знаю? Очень просто: оставайся хоть какая-то надежда, он не сидел бы на моем крыльце. Ко мне не приходят с простыми случаями. «Убийца – садовник с криминальным прошлым» – это не про меня. Только с теми, где нет ни свидетелей, ни улик, даже тела – только пустота на месте человека. Но я не могу заполнить эту пустоту. Чего уж там, я не могу заполнить пустоту в собственной душе, где, по идее, должны быть близкие мне люди.