Увечный бог. Том 2 - стр. 80
Предназначение – это ложь.
Впрочем, какое мне дело? Посмотрите на кости вокруг. Мы идем, пока можем идти, а затем останавливаемся. Вот и все. Ничего больше… Дальше что?
– Змеи.
Банашар поморгал, непривычный к четкости трезвого взгляда. Когда все расплывалось, было лучше. Гораздо лучше.
– Наверное, это мой первый страх: упасть прямо в яму гадюк, что мы величаем Храмом Д’рек. «Смотри в лицо своим страхам» – какой мудрый совет, не так ли? Возможно, главное проклятие – это трезвость, осознание, что страхи не помогают ковать характер, что совет этот – дерьмо, а кругом одни лжецы.
Адъюнкт шла рядом и молчала. Банашар не то чтобы ждал ответа, поскольку не был уверен, что и вправду произносит эти слова. Не исключено, что все его речи за последние два дня существовали целиком у него в голове. Так было бы проще.
– Бунт. Одно это слово вызывает у меня… зависть. Никогда прежде ее не чувствовал – такой, чтоб до глубины души. А еще не испытывал непримиримой злобы, когда твоя личность требует позволения быть собой. Даже если не понимает, кто она на самом деле. Просто требует.
Пьянство – это приятная капитуляция. Прибежище трусов. Мы, пьяницы, все до одного трусы, и пусть никто не пытается убедить вас в обратном. Мы ничего не умеем, кроме как пить, потому что в этом смысл нашей жизни и единственное спасение. От всего. Именно поэтому пьянице нельзя трезветь.
Банашар посмотрел на адъюнкта. Интересно, она слушает? Впрочем, было бы что слушать…
– Давайте сменим тему. От этой меня… тошнит. Нас ожидает еще один важный вопрос, надо только его придумать. Что за змеи, спросите вы? Да, это важный вопрос. Почему девочка дает нам такие имена? Их. Наши. Змеи в пустыне. Довольно смело, если задуматься. Змей очень трудно убить. Они все время ускользают и прячутся у всех на виду.
А что насчет, хм-м, знания?.. Порой знание приводит к потере милости. Порой оно не освобождает, а закрепощает. Порой оно открывает нам только вызывающий жалость список неудач. И так далее. Однако такие мысли исходят от тех, кто хочет погрузить других в пучину невежества, ведь только так они могут сохранить власть. К тому же подлинное знание принуждает к действию…
Или же нет?
Банашар замолчал и задумался. Внезапно его охватил страх.
– Вы правы, давайте снова сменим тему. Одно я знаю наверняка: есть вещи, о которых я ничего не хочу знать. Итак… Развивая мысль о незваных гостях, может, поговорим о героизме?
Улыбка, пошатываясь, отошла в сторону и упала на колено. Флакон встал сзади, прикрывая ей спину. Клинок у него в руке подрагивал, будто живой.