Утятинский летописец - стр. 12
Поднимаясь по лестнице, гостья спросила:
– Что так взволновало Софью Анисимовну?
– Ах, наверное, она гостю похвалилась, что наняла для Лизаньки учительницу музыки. И что она гораздо способнее своей нескладной сестрицы.
– Бедная ты бедная. У меня тоже маменьки нет, но хоть папенька мачехи в дом не привел.
– Да, твой папенька славный. И любит тебя. Только вся родня на него косится: и папенька, и тетка Марья Афанасьевна.
– Маша, а почему ты ее тетей стала звать? Это мне она тетка, а тебе бабка двоюродная.
– Маленькой я ее бабушкой звала. Но потом поняла, что ей это неприятно.
– Хочет казаться моложе, а со взрослой внучкой того быть не может?
– Вот погоди, засохнем в девках, будем и мы племянниц сестрицами звать!
В Машиной комнате Кита схватила томик стихов и стала его листать:
– Ах, Маша, взгляни! Ну, не странно ли:
Сад тенистый с изворотами
Темных липовых аллей,
Сад с беседками и гротами –
Полон множеством людей…
Прелесть этот Бенедиктов! Прямо про нашу прогулку! Машенька, а ты знаешь, что по стихам можно гадать? А ну-ка!
Кита раскрыла томик и ткнула пальцем наугад:
– Учились мы петь там согласно
И крылышком ловко махать,
И можем теперь безопасно
По целому свету порхать.
Машенька, что это означает?
Подруга, нахмурившаяся было при легкомысленном предложении погадать, засмеялась и выхватила книжку:
– Ну-ка, ну-ка! По целому свету порхать – это заманчиво! Так, «учили в клетке» – это наш пансион. Господин Бенедиктов предрекает тебе, что твое воспитание позволит тебе удачно выйти замуж и отправиться в свадебное путешествие!
– Машенька, погадай и ты!
– Эх, раскинем карты наудачу!
Когда судьба тебя послала
В тернистый, трудный жизни путь
И пищей скорби упитала
Твою взволнованную грудь…
Да, в точности моя судьба! А дальше что?
И если небом заповедан
Тебе священный крест любви,
Живи один! Кому ты предан –
С собой в путь мрачный не зови!
Ах, господин Бенедиктов мне предрёк нищету и одиночество! Право, не удивлюсь, если сбудется…
– Машенька, всё это глупости! Первый куплет – он пророческий. Да, трудная жизнь у сироты! А второй куплет ты не должна была читать, он в гадание не входит. И я-то, глупая, у поэта о жизни спрашиваю!
– Ну, полно о пустяках. Но всё же обведу я эти строки пером. На старости лет в креслах у камелька перелистаем мы пожелтевшие страницы и посмеемся… или поплачем. А стихи недурны.
– Да, талантливый господин. А говорят, Коневич с ним дружен.
– Да, он со многими литераторами, говорят, дружен.
– А, про кавалеров говорите! – В дверь заглянула Лиза, младшая сестра Маши. – Всё папеньке расскажу!