Утятинская торговка - стр. 12
Вернувшись с ночной смены, она обнаружила хозяина на полу. Вызвав «Скорую», пыталась своими силами привести его в чувство. Уходя, кругленький лысенький врач, сочувственно схватив ее за руку, сказал:
– Крепитесь, голубушка.
– Что? – испуганно вскинулась Ира.
– Вам что, не сказали? – удивился врач. – А больной в курсе.
– В каком курсе?! – со страхом спросила Ира.
– Онкология у вашего дедушки. И жить ему осталось… не знаю, сколько, но немного. Боли начнутся – приходите к лечащему врачу за обезболивающими.
Ира долго стояла в коридоре, боясь войти к Аркадию Борисовичу. «Только не плакать!», – говорила она себе.
– Ирочка, расстроил я тебя.
– Ну что вы, Аркадий Борисович! Вы поправитесь!
– Нет, Ирочка. Будем смотреть правде в глаза. У меня не хватит сил даже к Боре съездить. Придется тебе.
– Аркадий Борисович!
– Да, Ира. Я все бодрился, а теперь понял: Борю я больше не увижу.
– Ну что вы, он выйдет через три месяца!
– Но я-то столько не проживу. Ира, не перебивай! Я должен сохранить все, что нажил, для Бори. Знаешь, что будет с квартирой, как только я умру? Ее тут же отберут. И моему сыночку некуда будут вернуться…
– Разве так может быть?
– Так со многими было. Знаешь, что мы сделаем, Ира? Мы распишемся! – Ира смотрела на старика ошарашено, даже, кажется, открыв рот. – Ты сохранишь жилплощадь и все, что здесь есть, как моя вдова, для моего сына.
– Разве так можно, Аркадий Борисович?
– Это законно, Ира. Ты поможешь мне?
– Вы же знаете, я для вас… всё!
– Ты ведь Зине позвонила? Зина договорится в загсе, чтобы нас расписали побыстрее.
Зинаида Захаровна забежала к ним вечером после работы. Она минут десять посидела со стариком, обсуждая его дикую идею, потом вышла к Ире на кухню:
– Ирка, ты надеешься облапошить Наппельбаумов?
Ира, продолжая помешивать кашу, подняла на нее глаза. У них давно уже установились доверительные отношения. Единственное, в чем они расходились, – в оценке старика. Для Иры он был здесь самым близким человеком, добрым и заботливым. Наверное, она так к нему привязалась, потому что у нее с детства не было родного мужчины: отца, дедушки… А Зинаида Захаровна, которая была подругой покойной Фанни Иосифовны, считала Аркадия Борисовича хитрым, жадным и бессердечным. Ира удивлялась, как можно так думать о человека, которого знаешь лет двадцать, если не больше.
– Зинаида Захаровна, вы с нами поужинаете?
– Овсяную кашу? – фыркнула та в ответ.
– Еще есть блинчики с творогом, – мирно ответила Ира.
Навалившись своим большим бюстом на кухонный стол, Зинаида Захаровна резала блинчики на мелкие кусочки и быстро отправляла их в рот. Потом, подкрашивая губы и косясь на Иру, что-то, видно, для себя решала. Щелкнув застежкой сумочки, сказала: