Утверждение правды - стр. 82

Поначалу Франк говорил шепотом, потом все громче, чтобы перекрыть прысканья и смешки воспитанников, а потом в келье прочно установился галдеж, столь громкий, что просто не мог не привлечь к себе внимания. Разумеется, вскоре дверь распахнулась, и строгий голос повелел всем прекратить шум и спать, и, разумеется, все разом уткнулись в подушки, стихнув, слушая удаляющиеся по коридору шаги. «Ушел, – констатировал третий сосед по келье, Йохан, за коим закрепилось старшинство в их маленькой компании. – Давай дальше». – «Давай завтра, – шепотом отозвался Франк. – Накостыляют еще». – «Давай! – повторил Йохан. – Я эту историю знаю, осталось чуть». – «Так если знаешь, к чему тебе рассказывать?» – хмыкнул Франк, и тот приподнялся на своей лежанке, повысив голос: «Ты со мной еще умничать взялся?» Несколько мгновений в келье было тихо, и наконец Франк неуверенно отозвался: «У меня теперь настроения нет рассказывать». – «Да ладно, – осторожно вклинился Курт, – завтра ж ни свет ни заря на литургию воскресную погонят, выспаться бы. Спать уже хочется». – «Не лезь не в свое дело!» – угрожающе осадил его Йохан.

Обыкновенно, слыша эти слова, он и в самом деле не лез. Не выделяясь средь сверстников ни сложением, ни особым мастерством по части нанесения увечий, исключая разве тех, что пробыли на улицах меньше него или взяты были из чуть более мирного сословья карманников и мелких воришек, Курт предпочитал в крупные ссоры не ввязываться и лишнего внимания к себе не привлекать. Однако сегодня что-то вдруг нашло на него, и он ответил Йохану – ответил так, как отвечать был не должен и, в общем, не хотел.

Разнимать их пришлось стражу, которого позвал Франк. Да, это не отвечало негласным правилам поведения, принятым среди воспитанников, но Курт был бы последним, кто попенял ему за это: если бы не ворвавшийся в келью солдат, Йохан наверняка придушил бы его или разбил голову об пол. Потом были долгие разбирательства, сонный отец Бенедикт, глядящий укоризненно и печально, злой, как сам Сатана, Сфорца, выкрики, обвинения, вопросы, объяснения… И когда Курту с Франком кардинал велел убираться обратно и расходиться по постелям, заперев в карцере одного лишь Йохана, в келье долго еще висела тишина, хотя совершенно очевидно было, что никто из двоих не спал. Лишь спустя долгие несколько минут Франк произнес тихо и нерешительно: «Ты это… спасибо. Он бы меня отметелил, мало б не показалось». – «Да, – отозвался Курт, – зато теперь, когда выйдет, отметелит обоих». Тот смятенно притих, несколько мгновений лежа неподвижно и молча, и спросил все так же шепотом: «Тогда зачем ты влез?». – «Не твое дело», – огрызнулся Курт, завернувшись в одеяло, и отвернулся к стене.