Утраченная магия - стр. 46
– Здравствуйте! – приветственно улыбнулась я. Как бы сильно я не любила моменты совместного празднования ведьминских дат с бабушкой и мамой, мне всегда хотелось поучаствовать в шабаше, перенять знания от опытных ведьм из других семей, быть частью ковена. И в этот момент у меня появилась надежда, что все получится.
– Как тебя зовут, дитя? – голос женщины был мягким и вкрадчивым.
– Тереза Блэквул.
Ведьма задумалась, переводя свой взгляд на букет сиреневых гортензий рядом:
– Блэквул… – она будто изучала само звучание моей фамилии, – не слышала о ведьмах этого рода.
Сказать правду или скрыть свое происхождение, как того хотели мои мама и бабушка? Насколько могла бы быть опасна правда о моем роде? Прошло несколько столетий. Могли ли ведьмы забыть старые обиды?
Я еще раз пристально взглянула на Айфер, стараясь прочитать что-то в ее глазах. Возможно, искреннее расположение. И стоило мне взглянуть в эти зеленые омуты, как сомнения мгновенно исчезли – я чувствовала, что не могу соврать, что-то вытягивало из меня правду. Я должна была представить ей историю о том, что не знаю откуда пошел мой род. «Мы с мамой не знаем своих корней», – хочу соврать я. Но вместо этого, плохо понимая, что делаю, признаюсь:
– Я из рода Нокс.
Эти слова будто вырываются вместе с моим дыханием. Я делаю глубокий вдох.
Одно мгновение. Этого времени хватило для того, чтобы милая и располагающая к себе женщина превратилась в подобие Медузы Горгоны. Айфер медленно вздернула подбородок. Сняв очки, она посмотрела на меня с плохо скрываемым презрением. Ее взгляд, кажется, готов быть прожечь крупную дыру в моей голове.
– Ты не должна была даже приближаться к этому городу.
Не знаю почему я рассказала Айфер о том, из какого рода происхожу. Создавалось ощущение, что внутри меня родилось это желание, но стоило словам слететь с языка, как я осознала всю ошибочность этого поступка.
Я скрестила руки на груди, чувствуя себя в опасности:
– Какая быстрая перемена, – голос не выдавал моего волнения. – Вы все здесь не знаете ничего о тактичности и гостеприимстве?
Женщина резко встала. Ее стул неприятно скрипнул по дорогому паркету.
– Я бы на твоем месте оставила подобные замечания при себе. Помни, с кем ты говоришь.
– К счастью, вы не на моем месте, – фыркнула я. Глядя на такое лицемерие, мне захотелось вернуться на несколько минут назад и никогда не заходить в дом салемского ковена. До этого у меня были сомнения, что все априори будут настроены против меня. Но что я вижу? Именно это и происходит. Я будто вновь вернулась в школу, где ненависть не имела причин: она передавалась как вирус.