Утопия о бессмертии. Книга вторая. Семья - стр. 4

– Лида, – удержал меня Сергей. – Прости меня, Девочка. Ты прячешься. Не убегай от меня, слышишь?

Я коснулась пальцами его щеки, погладила и попросила:

– Поцелуй меня! – и тотчас вскрикнула: – Ах! Осторожнее, милый, грудь полная.

Стефан в гостиной разговаривал по телефону, голос звучал глухо, слов я не разбирала, но было понятно, что Стефан раздражён. Я вопросительно посмотрела на Настю. Она пожала плечами и шепнула:

– С Дашей, может? Увязался за нами! Я думала, Паша останется.

Малыши проголодались – даже Катя против обыкновения сосала, не отрываясь. Макс, как всегда, ел деловито, не отвлекаясь и не останавливаясь. Пока сосёт, смотрит только на меня. Катя, та пока ест, всё вокруг осмотрит, скользит глазками, что по моему лицу, что по стенке, всё с одинаковым безразличием, но только увидит Серёжу, забывает обо всём и улыбается. Катя, вообще, улыбается только Серёже.

– Катя сегодня плакала, – вдруг сообщила Настя.

Я вновь подняла к ней лицо.

– Я не знаю почему. Во сне заплакала. Макс закряхтел, тоже во сне; выгибаться стал. А Катя спит и плачет. Я подумала мокрая, она же не терпит сырой подгузник. Заменила, а она всё равно не успокаивается. Максим проснулся и тоже скривил мордашку. Стефан не дал заплакать, взял на руки, он только покряхтел. Может, животики? Стефан массаж сделал, они вроде успокоились. – Настя покачала головой, вспоминая: – Катя так горько плакала!

Мои дети почти не плачут. Максим, даже когда родился, не заплакал, а басовито запел, возвещая миру о своём приходе. Катя, бывает, плачет, но очень редко. Я закрыла глаза и прислушалась к малышам. «Неужели почувствовали? Что? Мой страх? Или Серёжа в слепой ревности худое подумал?»

Макс выпустил сосок, улыбнулся во весь ротик, загулил, выражая удовольствие.

– Наелся, маленький? Сынка мой славный!

– Давайте, Лидия Ивановна… – Настя протянула руки и забрала Максима. Приладив его к плечу, стала прогуливаться с ним по комнате. Малыш любопытными глазёнками посматривал вокруг себя.

Катя ещё сосала, и глазки её постепенно закрывались. «Недоспала малышка, – думала я и, как только она отпустила сосок, приподняла её головку повыше и прижалась к лобику губами. – Что же тебя напугало, девочка?» Энергия доченьки была чистой, она безмятежно спала.

Неслышно войдя в спальню, над нами склонился Стефан. Прикрыв грудь рукой, я выразила негодование мимикой, он усмехнулся, взял у меня дочь и повернулся спиной, предоставляя возможность и приводить туалет в порядок, и кипеть, сколько мне хочется.

– Вы поели? – поинтересовалась я, когда уложив спящих детей поперёк кровати, мы все трое вышли в гостиную.