Утопия о бессмертии. Книга первая. Знакомство - стр. 10
– Тогда… какие планы?
Он усмехнулся.
«Господи! что я несу?..» – запоздало поняла я двусмысленность своего вопроса и, смутилась до слёз. Сквозь их пелену, я задиристо спросила:
– Я смешная?
Он ласково провёл тыльной стороной пальцев по моей пылающей щеке и сказал:
– Маленькая. Вкусная – голову теряю. Запах твой я ещё в порту Дюссельдорфа почувствовал. Ты моя женщина, понимаешь? Моя! – Затем легонько поцеловал меня в лоб и самым обыденным голосом ответил на вопрос о планах: – Для начала купим тебе бельё и одежду, потом закажем обед, хотя… – он взглянул на часы, – по времени это скорее ужин. – И пошёл к телефону.
Полувопросительно я пробормотала:
– Я пока приму ванну?..
Он оглянулся, кивнул мне и начал что-то говорить в трубку. «Турецкий? – удивилась я, прислушиваясь к его речи, и восхитилась, – он говорит по-турецки?! А в школе учил английский…»
Люди, владеющие иностранными языками, вызывают у меня самое искреннее восхищение. Надо признаться, у меня с языками никак. Когда-то в стенах учебных заведений меня аттестовали оценкой «отлично» по английскому, но беда моя мой слух. Я слышала своё скверное произношение и, кроме как в учебной аудитории, пользоваться языком избегала, а получив диплом, и с языком развязалась и даже слова, что знала, забыла. К слову сказать, тот же диссонанс у меня и в пении – я слышу собственную фальшь, поэтому никогда не пою.
Ванная комната удивила размерами ванной – одинаковая, что в длину, что в ширину, она легко вместила бы в себя и четырёх человек. Я пустила воду, выбрала среди множества банок на полке соль без ароматизаторов, насыпала в ванну и начала раздеваться, рассматривая интерьер. Интерьер сочетал в себе европейский уют и восточную пышность – яркий мозаичный пол пестрел красками; та же мозаика неширокими вертикалями на размыто бежевых стенах выполняла не только декоративную функцию, но и делила пространство на зоны. Белая в патине деревянная мебель стояла на высоких изогнутых ножках, словно подбоченясь, и красуясь ручками цвета старого золота. Смесители и душ тоже были имитированы под старое золото.
«А, может, и не имитация вовсе? – Я погладила прохладный, в характерных прожилках край ванны. – Может, и сантехника из мрамора?» Положив полотенце на деревянный подголовник, я скользнула в воду. «Как там Костя? Плохо ему сейчас. – Чувство вины захватило рывком. Непрошеные слёзы наполнили глаза, я шмыгнула носом и стиснула зубы так, что челюсти заныли. – Оох… нет… не сейчас».
Минут через десять в дверь постучали, и дверь слегка отворилась.
– Маленькая.