Утомленные вином - стр. 4
Сам Мао настолько любил этот напиток, что ввел маотай в дипломатический китайский протокол.
Основатель турецкой республики Кемаль Ататюр умер от цирроза печени, но именно столь любимая им ракы помогала ему в самые напряженные дни на фронтах и в политических битвах.
Конечно, никто не может определить той тонкой грани, которая отделяет стремление расслабиться и забыться от распущенности.
Удивительно точную характеристику дал российскому пьянству Иван Алексеевич Бунин.
«Ах, – писал он, – эта вечная русская потребность праздника! Как чувственны мы, как жаждем упоения жизнью, – не просто наслаждения, а именно упоения, – как тянет нас к постоянному хмелю, к запою, как скучны нам будни и планомерный труд!»
Именно поэтому мы не будем ставить диагнозы причинам потребления вина у Есенина, или Блока. А вот посмотреть на фоне чего же начиналась и продолжалась их пагубная страсть, попробуем.
Поскольку они были не только гениальными поэтами, но и людьми, жившими на самом крутом повороте российской истории.
А значит, они не могли жить отдельно от этой самой истории, поскольку художника определяет время. А значит, и та самая история.
Помимо всего прочего, то это были люди, в отличие, скажем от Модильяни, с определенной гражданской позицией и идеалами, крушение которых вело и к крушению личности.
Да, древние называли пьянство добровольным сумасшествием.
Но… не добровольное ли сумасшествие играть того же больного на всю голову князя Мышкина или разрываемого своими сумасбродными идеями Ивана Карамазова?
Как можно было жить подобно Чайковскому, которого, по его собственному признанию, повсюду преследовали мелодии?
А как было великому Мастеру – Михаилу Булгакову – из того сада, в котором он поселил своего героя, с его волшебными звуками Шуберта и старым слугой, который в ожидании гостей зажигал свечи, возвращаться в страшную сталинскую действительность?
Да и что было делать тому же Борису Андрееву, не желавшему играть сталеваров и шахтеров и всю жизнь вынужденному сниматься в «Трактористах» и «Журбинах»?
И именно поэтому уходившему в страшные запои после воплощения очередного передового рабочего.
Как видите, вопросов множество.
Вот только однозначных ответов на них нет, поскольку они затрагивают самое сокровенное – человеческую душу.
Да еще тех самых людей, которые, по выражению Высоцкого, ходят босыми ногами по острым лезвиям…
«Нечеловеческие перегрузки, – пишет в своей книге «Мастера и шедевры» И.Долгополов, – неописуемые муки испытывал Микеланджело, создавая свои титанические фрески.
Никто никогда во всей истории мирового искусства не дерзал принять такие невыносимые по тяжести испытания всех духовных и физических сил.