Утоли моя печали - стр. 68
А самый центр империи, ее ось, на первый взгляд находящаяся в полном покое, на деле обладала всеми свойствами периферии, переживая качественные изменения при незримой перекристаллизации материи, разума и духа.
Бурцев почувствовал это, когда перешагнул порог прокуратуры, где его уже похоронили, и когда достал из сумки хлеб, ссохшийся в камень. Он рассчитывал продолжить следствие по делу об оружии, поступающем в «горячие точки», и если не выявить, то хотя бы обозначить круг, из которого исходит злая воля, однако Сергея под видом отпуска отстранили от работы, причем по инициативе сверху, и он догадывался, от кого исходит эта воля…
А драгоценные дискеты попросту взяли для изучения, и больше о них никто не слышал.
5
Тогда Бурцев еще не разошелся с Наденькой, но разругался вдрызг, перенеся служебные отношения к семейному очагу.
Спустя два месяца после возвращения из Карабаха, уже по осени, он впервые оказался в Студеницах – небольшом провинциальном городке на севере России – и тут внезапно почувствовал полный штиль. Сюда не докатывались волны, не долетали ни бури, ни ветры, и в подслеповатом солнечном свете бабьего лета недвижно мерцала в воздухе серебристая паутина и пыль времен. Несколько дней подряд, пока изучал материалы в районной прокуратуре, ходил очарованный и часто забывал, ради чего приехал в это покойное, существующее вне времени и пространства место. Жители городка ходили по улицам тихо и беспричинно улыбались, словно блаженные. Задай им пустяковый вопрос – смущаются, краснеют, не зная, как ответить приезжему человеку, а минуту поговоришь, так уж и в гости приглашают…
А еще казалось, будто здесь невероятно низкое небо. Не облака, не тучи – космическая насыщенная и светящаяся голубизна днем и звезды ночью. Протяни руку, приподнимись на носках, и достанешь.
Здесь он откровенно отдыхал, еще не подозревая, чем обернется эта командировка.
Дело по сравнению с прежними было совсем несложное – ошибочный выстрел на охоте, в результате чего был смертельно ранен переводчик охотничьего клуба «Русская ловля» Николай Кузминых: в специально отведенные угодья привозили иностранцев на отстрел медведей, кабанов и глухарей на токах. Сафари в России было делом новым, егеря, набранные из местных охотников-любителей, не знали ни языков, ни элементарных правил безопасности, всецело полагаясь на Божью волю как на главное условие счастья, везения и удачи. Впрочем, в этих благословенных краях такое отношение к жизни и миру было естественным, тут еще действовали неписаные законы и все десять заповедей.