Утешение в дороге - стр. 10
– Хорошо, – сказала она. – Никакого яйца.
Потом я сказала, что обожаю пиццу, и мне ее принесли.
Второй уик-энд прошел по такому же сценарию. В воскресенье вечером я вернулась домой. Меня подвез Рэй. Он вел машину и всякий раз, поворачивая за угол, говорил: «Вот, почти приехали». Я догадалась, что идея опекунства принадлежала Фионе. Ему не терпелось поскорее сбагрить меня.
Перед самым Рождеством Майко и Рейчел объявили, что у них для меня подарок-сюрприз: Олдриджи готовы поселить меня в своем доме. Рейчел сказала, что я им очень понравилась, и выразила уверенность, что я у них приживусь.
Да уж, подумала я, как вокалист хеви-метал в балетном классе.
– И на какой срок они меня берут?
– Неограниченный, Холли. Разве это не замечательно? Они очень заинтересованы в тебе, – сказала Рейчел.
– Неограниченный? Значит, в любой момент они могут отправить меня обратно?
Майко всплеснул руками.
– Зачем им это делать, Холли? Ты ведь будешь хорошо себя вести, да?
Как будто я разбойник с большой дороги.
– Не знаю, Майко. Хулиганить – это ужасно весело.
Майко медленно приподнял бровь.
– Ладно, ладно, попробую, – успокоила я его. – Но, если они отправят меня обратно, чур, я не виновата. Это будет означать, что я им попросту не нужна. Как было с Каванагами.
– Но у Олдриджей нет детей, – возразила Рейчел. – В отличие от Каванагов. Ты ведь этого хотела, не так ли?
– Наверное.
– В общем, договоренность, открытая с обеих сторон, Холли. Ты тоже можешь решить, что с тебя хватит. – Рейчел усмехнулась.
Она вообще-то ничего, эта Рейчел. Только на 50 процентов могит. У некоторых, как у той же Грейс, соцработники такие, что даже близко не подойдут к своим подопечным, а разговаривают так, будто им принадлежит Биг-Бен. Рейчел не из их числа.
В январе, перед самым началом занятий, в пятницу, она отвезла меня на Меркуция-роуд и оставила там, быть может, навсегда. Она постучала в дверь молоточком, а я спустилась на пятую ступеньку, чтобы надышаться вволю. Падал пушистый снег, и я думала о Триме, Грейс и нашей троице. Но больше всего я думала о Майко, вспоминала, как он обнял меня на прощание в то утро. Во мне теплилась надежда, что, может быть, это не конец и он нарушит правила и пришлет мне когда-нибудь письмецо, или однажды, прогуливаясь по улице, я случайно встречу его, улыбающегося.
– Холли, – сказал он. – Все будет в порядке. Я знаю.
– Да, Майко. Все будет хорошо.
– Просто помни. Трюк с матрасом. И щелкай все невзгоды…
– Да-да, как орех.
– Вот именно, Холли. Ты молодчина.
Но он не оставил мне номер своего мобильного или еще какой-нибудь контакт.