Утерянное Евангелие. Книга 1 - стр. 17

Шаул, обезоруженный речью женщины, встал и, заткнув большие пальцы рук за широкий пояс, сделал несколько шагов вокруг стола.

– Я – иудей, – неожиданно выдохнул он, потерев пальцами короткую черную бороду. Его смуглое лицо совсем не напоминало о том, что еще полминуты назад багровый от злости чиновник готов был броситься на хрупкую гостью. – …И ты – иудейка. Мне бы хотелось что-то сделать для тебя. Отвечай на вопросы честно и не пытайся ничего скрыть от меня. Это сохранит тебе жизнь. Тебе это понятно?

– Да, господин.

– Обращайся ко мне «рав Шаул», я римский гражданин, но раввин.

– Да, рав Шаул.

– Ты поймешь, если я буду говорить по-гречески?

– Пойму, – односложно ответила женщина, с отрешенной улыбкой глядя на лучи солнечного света.

– Я буду задавать тебе вопросы на греческом, ты отвечай на арамейском. Твои ответы должны быть понятны любому члену иерусалимского Синедриона, будь он иудей или эллин.

– Хорошо, господин…

– …Рав Шаул! – еще раз рявкнул раввин.

– Хорошо, рав Шаул, – еще спокойнее повторила женщина.

– Итак, начнем! Как тебя зовут?

В руке писца заходила тонкая палочка, скрипя по длинному полотну папируса.

– …Как тебя зовут? – повторил Шаул.

– Мирьям.

– Откуда ты?

– Из Назарета, ты же знаешь.

– Не пререкайся, а отвечай! – сверкнул глазами грозный римлянин-тарсянин. – Сколько тебе лет?

– Сорок девять.

– Ты замужем?

– Я вдова.

– Как звали твоего мужа?

Ответа не последовало. Шаул уже собрался было вспылить в очередной раз, но Мирьям вдруг посмотрела раввину в глаза. Ее взгляд был чистым и беззлобным.

– Рав Шаул… зачем это все? Ты ведь хочешь узнать о моем сыне…

Желваки дознавателя заходили.

– Да! О смутьяне и отступнике Иешуа!

– Но вы и так убили его. Этого мало?

– Это было не убийство, а справедливая казнь! Или ты считаешь, что власть Рима…

– …Мой муж был плотником, – тихо перебила Шаула Мирьям. – А Иешуа – сыном плотника и никому не делал зла.

– Тогда скажи, почему твой сын Иешуа, сын Иосифа из Назарета, семнадцать лет не приходил на праздник Пасхи в Храм, как полагается любому благоверному иудею?

– Он всегда был где-то в дальних краях с караванами.

– Где бродяжничал и попрошайничал. Да? – с издевкой спросил Шаул.

– Где учился у Всевышнего постигать мир, – смиренно произнесла женщина. – В Египте, в Пальмире и Вавилоне, в Херсонесе Таврическом и в Танаисе Скифском…

– …И там он начал свои безумные проповеди! Да?

– Там он вел беседы с мудрецами о Боге, о жизни, о смерти.

– Как христианский сектант… – продолжал язвить раввин.

– …Как ма[1], – поправила раввина Мирьям.

– Учитель, – усмехнулся раввин. – Откуда же вернулся последний караван этого учителя?