Утечка информации - стр. 11
Гаршин зашел в свой сектор, поговорил с освободившейся Жанной Аркадьевной, выслушал ее жалобы на увеличение объема заказов – хотя ЭВМ «Рось-2000» и считалась собственностью отдела, но она обслуживала почти весь Центр, а это, по мнению Жанны Аркадьевны, был непорядок, потому что именно в этом она усматривала причину столь долгих поисков решения загадки НЛО.
– Что поделаешь, – улыбнулся Гаршин, – если мы еще не выросли за рамки статистических сводок об НЛО. Вот когда будет теория происхождения неопознанных летающих объектов, тогда…
– Теория теорией, а заказы растут, – сердито ответствовала Жанна д’Арк, вздергивая остренький носик. – Герман из машины не вылезает, сутками блоки меняет, настраивает…
– Вот здесь вы правы. – Гаршин взял Жанну Аркадьевну под локоть. – Персонала у нас маловато, но – будет, обещаю.
Кончилось все тем, что он передал власть до конца дня Герману Лисовскому и уехал в Физический институт.
«Важно не потерять мысль, – думал он, оглядываясь на строгое здание Центра перед тем, как сесть в такси. – Можно забыть формулу, забыть цифровые данные, условия задачи и прочее, но главное – не потерять мысль, которую подарил мне Ивлев, сам не подозревая об этом. Скорость любого материального тела не может изменяться мгновенно, причем на порядок, закон инерции есть закон. Но ведь НЛО наращивает скорость движения именно так – мгновенным скачком. Что, если это следствие временного скачка?! Сдвиг во времени – скачок в пространстве! Что и говорить, мысль великолепная! Такую можно и по миру пустить. Подкину ее Гладышеву и Белецкому, они членкоры, они мохом старых успехов еще не обросли. Ай да я! Сдвиг во времени – скачок в пространстве… Подставим в формулу поля тензор временного изменения и…»
– Куда везти? – спросил шофер.
– В простран… в ФИАН, – поправился Гаршин. – Левоповоротный проспект, двенадцать.
РУДАКОВ
Когда кубик селектора пригласил его в кабинет начальника, он вздохнул с облегчением, хотя, наверное, со стороны никто бы этого не заметил.
В кабинете собрались руководители групп, ожидавшие очередного заседания «клуба кинопутешествий», как называл эти мероприятия сам же Рудаков. Кабинет был как кабинет: стол с селектором, видеотелефоном и телефаксом, стулья у стен, стойка АСН в углу, магнитофон и телевизор, встроенные в стену, книжный шкаф… Но Рудаков почему-то всегда чувствовал себя в нем неуютно. Нет-нет, ничего неопределенного, только неясное предчувствие необычности, печать таинственности, эфемерная и неуловимая… Может быть, виной тому была их собственная деятельность, связанная с загадочностью неопознанных летающих объектов? Или в кабинете Ивлева сильнее чувствуется его интеллектуальное превосходство, постоянное давление которого Рудаков чувствовал везде и во всем?