Устинья. Возвращение - стр. 26
Помочь?
Она ничего не умеет. А как не справится? Хуже будет!
Хотя нет. Тут уже не будет. Если она сейчас не поможет, только домовину заказывать и останется. И мужчине, опять же, плохо…
Попробовать?
Устя прислушалась к черному огоньку у себя под сердцем, и словно что-то толкнуло ее вперед, завертело-закрутило…
Сорок раз себя Рудольфус проклял за глупую затею.
Но как иначе-то?
Что может понравиться молодому парню? То и может. Кутежи, вино, женщины, развлечения. Вот и уговорил он юного царевича Теодора сходить с ним к блудницам. В новый, недавно открытый бордель.
Говорят, девочки там действительно из Франконии и такое вытворяют, что местным простушкам и во сне не приснится. А еще можно там покурить опиум. И вино там настоящее, с виноградников Лауроны.
Это стоило проверить.
И вот Рудольфус, царевич Теодор и еще несколько молодых лембергцев отправились в бордель. Выпили, конечно.
И откуда взялись разбойники?
О, эта дикая варварская Росса! Здесь могут зарезать кого угодно!
В Лемберге могли сделать все то же самое, и даже средь бела дня, но Рудольфусу сейчас было не до сравнений.
Конечно, они победили, что такое десяток глупых «мюжихоффф» против лембергских дворян! Тем более у них даже оружие было плохое, а у Рудольфуса, у Дрейве, у Малиста – кольчуги под камзолами! Правда, Малисту досталось дубиной по голове, но это нестрашно, ему и чем покрепче перепадало.
А вот царевич…
Зачем этот юный глупец полез в драку?
Но вот ведь… и полез, и поймал нож в живот, и лежит теперь…
Если он умрет, Рудольфусу придется бежать из Россы. А ему здесь так хорошо… было?
Руди попытался оценить рану и понял, что все плохо. От раны явственно несло нечистотами, то есть проживет цесаревич дня три. В лучшем случае.
Отчаяние накатывало волнами, и бедно одетую девушку Руди заметил не сразу. А потом и поздно было. Даже двигаться поздно.
Откуда она взялась?
Вышла из тени, словно по лунному лучу пришла, опустилась рядом с раненым на колени, решительно отстранила Руди. Убрала его руки от раны.
Дрейве как продолжал поддерживать Теодора под плечи, так и оставался, а девушка тем временем действовала.
Узенькие ладошки легли на живот Теодора.
И с них полился свет.
Теплый, ласковый, золотистый, он впитывался в кожу, проникал внутрь, и Руди ЗНАЛ. Каким-то внутренним чутьем понимал, ЧТО происходит сейчас.
Затягивается страшная рана.
Соединяется разрезанный кишечник. И зловоние пропадает…
Сколько это длилось?
У кого другого спросите, Руди бы век не ответил…
Час? Секунду?
Не понять.
Было – и закончилось.
Теодор протяжно выдохнул и открыл глаза. И увидел над собой светлое женское лицо.