Усталые звери - стр. 10

Сопляк стонал и приходил в себя на земле, а я откинул барабан старого, еще прошлого века, револьвера и высыпал из него отстрелянные гильзы. Тот, кто вооружил паренька, либо очень смешно пошутил, либо был совершенно серьезен. В любом случае, я тоже считал, что пушки детям не игрушки.

Я кинул револьвер в машину и вернулся к пареньку. Рывком поднял его на ноги и, сделав злое лицо, спросил:

– Кто послал тебя сюда? Пакстон или Гримальди?

Пацан был готов расплакаться.

– Ш-ш-шериф Кросби, мистер. Он сказал, чтобы я спроваживал всех залетных.

Даже так? Этого я не ожидал, впрочем, это позволяло мне сразу проверить одно достаточно важное обстоятельство. Я искусственно улыбнулся, что, кажется, напугало парня даже сильнее, чем моя злобная гримаса. Я заговорил:

– Во-первых: если хочешь спровадить человека, не тронь его тачку. Ребят, вроде меня, разбитая фара заставляет остаться подольше, а не поскорее уехать. Лучше будь навязчиво обходительным – люди решат, что ты хочешь что-то им продать и поспешат сделать ручкой. Это на будущее. Во-вторых: сейчас я тебя отпущу, и ты пойдешь к шерифу… в глаза мне смотри… к шерифу и не к кому другому, понял меня?..

Я дождался испуганного кивка и продолжил:

– Ты пойдешь к шерифу и скажешь ему, что к Фрэнки Гримальди прибыло подкрепление из Чикаго. Скажи ему, что у меня уже была разбита фара, когда ты меня увидел, и я спросил у тебя дорогу к механику. В-третьих: твой револьвер побудет у меня, а то ты еще на какого-нибудь угрюмого типа его наведешь, а тебя из-за этого шлепнут. В-четвертых…

Я оглянулся на машину, и мне очень захотелось надавать парню пощечин за то, что теперь мне действительно был нужен механик, но тот и так был полумертв от страха, поэтому я потратил «в-четвертых» на что-то более важное:

– Как добраться до механика?

Хитроватый малый с соломенными волосами по имени Таттл. Механик, разумеется, поворчал, глядя на разбитую фару, но взял по-божески. Я сказал, что побуду в ближайшие пару часов в мастерской, он запротестовал, но несколько баксов сверху заставили его смириться с моим неназойливым обществом. Я уселся на грубо сработанный табурет лицом к воротам в мастерскую и стал ждать того, кто войдет в эти ворота первым.

Карло Гримальди обмолвился, что шериф Гамбурга является приятелем Пакстона. У меня не было оснований не доверять Карло, но кардинально важные вещи я привык проверять. Паренек на въезде в город, конечно, не ослушается моего указания – он пойдет к шерифу и скажет ему, что жутко страшный, угрюмый дядька чуть не пришиб его и назвался подкреплением для Фрэнки Гримальди. Шериф, в свою очередь, направится с этой информацией к тому, чью дружбу ценит больше. Через час, от силы через полтора в ворота мастерской войдет, либо один из парней Пакстона, либо один из итальянцев. Для меня было не очень важно, кто проявит ко мне интерес первым, но вот позиция шерифа меня интересовала чрезвычайно.