Успокой меня - стр. 24
Зачем надела тогда?
К слову, гардероб у девицы был на редкость идиотским. Вчера она стирала очень даже приличные шмотки, они же до сих пор висели в ванной. Джинсы и майка. Вполне практичные для ношения каждый день.
Сейчас же на Элеоноре был наряд, подходящий больше для девочки гоу-гоу в ночном клубе.
– Все. А теперь пора спать! – заявила Элеонора, вытаскивая племянницу из стульчика и унося наверх в спальню, при этом самодовольно косясь в мою сторону. По всему выходило, она реально думает, что отлично справляется.
Тарелка с недоеденной кашей так и осталась засыхать на столешнице.
Дурдом какой-то.
Вымыв за ними посуду, я пару минут сомневался, стоит ли тоже идти следом и смотреть, как эта девица укладывает Хлою. Все же беспокойство за племянницу никуда не уходило.
Природная настороженность в итоге победила.
Как можно тише, стараясь не скрипеть половицами, я поднялся на второй этаж и прислушался к происходящему в детской:
– Однажды в очень далеком и злом королевстве жила одна одинокая принцесса Клара, и не было у нее никого. Ни папы, ни мамы. – Элеонора явно читала Хлое сказку, причем, судя по сюжету, не из сборника, лежащего на тумбе. И чем дальше я слушал, тем больше поражался метаморфозам, происходящим с историей о принцессе: – Однажды принцесса случайно увидела, как злой дракон Сойер выращивает на тайном поле, на границе королевства, забери-ум-траву и продает ее на черном рынке крестьянам. Не понравилось это принцессе Кларе… вспылила она и пошла к городскому стражу…
Я отошел от двери и спустился на первый этаж. Настолько странную сказку дослушивать желания не было, да и голос няни казался столь монотонно-скучным, что даже мне хотелось зевать.
Пожалуй, впервые со времени ее пребывания здесь я немного поверил, что все ее рекомендательные письма не подделка. И все же тьма других факторов заставила мою интуицию быть настороженной.
Я прошел в кабинет, где в основном хранились документы и книги с бухгалтерией по ферме, но интересовало меня сейчас не это. Открыв ящик стола, я извлек записную книжку, которую не доставал с выпускного. Как-то ни к чему было, да и желание в нее лезть отсутствовало. Сейчас же я пролистывал страницы с телефонами бывших одногруппников, решая, кому из этих богатеньких засранцев со связями лучше позвонить.
Номер Себастьяна Вильямса оказался заблокирован. Наверняка сменил за столько лет.
У Адама Брауна сработал автоответчик, чересчур бодро вещавший о том, что этот зануда улетел в свадебное путешествие.
С лютым скепсисом я смотрел на последний номер. Набирать его не хотелось, потому что отношения с Томасом Матисоном у нас никогда не складывались, а уж насколько они были далеки от дружбы, и представить сложно.