Усобица - стр. 35
Пешему с саблей, без щита против трех топоров – расклад совсем кислый. Взгляд Андрея упал на лежащий на снегу взведенный самострел. Андрей ухватил его трясущимися руками, торопливо наводя на грудь ближайшего врага, в последний момент успев нажать на спусковой механизм. Самострельный болт пробил правую полу бугая, крупные кольца кольчуги, глубоко, по самое оперение, вонзаясь в стегно необычайно толстого мужика, уже замахнувшегося топором для удара. Здоровяк заорал благим матом, выпуская из рук топор. Потом завалился на снег, зажимая руками рану и абсолютно не обращая на Андрея внимания. Все – этому хватило.
Андрей успел бросить уже бесполезный самострел в подбежавшего слишком близко противника, но тот сумел увернуться от летящего в него снаряда. Но князь уже переместился чуть левее и шагнул вперед, оказавшись за его спиной. Чиркнул выхваченным засапожником по горлу, ища взглядом последнего воя. К счастью, тот был занят важным и не терпящим отлагательства делом: он вытаскивал вонзившуюся в правое плечо стрелу. Андрей бросился к подранку, налетев на него всей массой тела, усиленной пару десятками килограммов доспеха. Повалив вятчанина на землю, он ударил его латной рукавицей по железному шелому.
Андрей не чувствовал мороза, ему было очень жарко, лицо прямо-таки пылало, в висках пульсировала нестерпимая боль. Стянув рукавицу, зачерпнул в ладошку пригоршню снега, обтер им лицо, пытаясь остудиться. Снег окрасился кровью. Вот черт, опять зацепило, а он и не заметил в горячке.
Князь через силу заставил себя подняться и вернуться к лошади, закрепил на задней луке седла аркан, подтащил беспамятного вятчанина ко второму, раненному в бедро, торопливо накинул петлю аркана им на ноги.
Андрей вонзил острожки в бока лошадки, под грохот набата поскакал назад к своим, волоча на аркане своих пленников. Следом за ним выходили из боя оставшиеся в живых бояре и их холопы. Вслед отступающей коннице летели стрелы и арбалетные болты, лучники и арбалетчики противника собирали обильную жатву среди отступающих резанских воев.
Вернувшись в расположение конного отряда, Андрей был встречен татарином Анфалом, который осторожно опустил тело московского боярина на снег, тут же приложил лезвие ножа к его губам – лезвие запотело, значит, Глеб еще жив. Потом татарин обратил свой взор на раненых пленников. Анфал резко выдернул стрелу из бесчувственного тела, абсолютно не заботясь, что рвет ткани по живому, засунул в рваную рану мох из приготовленного узелка и прикрыл тряпицей. Со вторым пленником было проще – самострельный болт прошел навылет, оставалось только вытащить железный болт, потянув его за острие и перевязать рану. Анфал утащил пленных к шатру князя, предварительно сняв с них пояса, наручи, стащив кольчуги и лишив ножей.