Усмешка тьмы - стр. 8
– Саймон? Саймон… – во второй раз мое имя из ее уст звучит как-то виновато. – Слушай, мне правда очень жаль. Мои родители… они нагрянули без спросу.
– Ну, ты же предупреждала, что они вернулись.
– Вот только не надо все время придираться к словам! – резко возражает она. А у меня и в мыслях не было к чему-то там придираться. – Я не про сам факт. Они позвонили мне на работу, я рассказала им про твое собеседование и про проблемы Марка с компьютером. Они не предупредили, что приедут к нам домой. Я и знать не знала, что так выйдет, пока они не появились у меня в дверях с шампанским и новым компом.
– Как мило с их стороны.
– Я не меньше твоего хотела, чтобы их уже не было к твоему возвращению.
– Пустяки, дело житейское. Скоро они услышат об Айви Монсли.
– Если это опять какая-то твоя шутка, я ее не догоняю.
– А я и не шучу. Я собираюсь взять псевдоним.
– Марк, погоди, я говорю с Саймоном. Так. Псевдоним. Ты хочешь написать книгу?
Такая идея мне в голову еще не приходила, хотя должна была бы.
– Что думаешь?
– Ну, знаешь, как говорится – у каждого из нас есть своя книга за душой.
Мне бы пришелся по душе чуть менее расплывчатый ответ. Оставляя озаренную светом монитора спальню позади, я иду к заправочной станции «Фрагойл», навстречу клаксонам, издевательски напоминающим о плачевном статусе Саймона Ли Шевица.
– Вообще, я просто хотел поставить тебя в известность о своих планах. До того как устроюсь, – говорю я ей.
– Удачи, Саймон. Я ведь могу еще называть тебя по старинке?
– Зови меня как хочешь, – отвечаю я, но голос перекрывают чертовы клаксоны нетерпеливых водил, стоящих в очереди на заправку, прямо-таки заливаются какими-то мотивчиками в три ноты, напоминающими музыкальные заставки из фильмов с Лорелом и Харди. – Люблю тебя, – добавляю напоследок, и мне хочется верить, что ответ Натали, предваривший гудки, не был всего лишь эхом моих собственных слов. Кладу телефон в карман и перехожу через дорогу.
Шарух угрюмо пялится на меня из-за кассы, когда я ступаю в его бензоколоночные владения, подсвеченные дерганым неоновым светом. Я позволяю себе маленькую роскошь: воображаю, что он даже не признал во мне рабочего – это означало бы, что я потихоньку превращаюсь из гусеницы в бабочку, в того самого Успешного Человека, каким хотел бы быть; но потом он слезает с табуретки, заправляет мятую белую рубашку в брюки и топает отпирать дверь.
– Ты опоздал, – приветствует он меня через дюймовую щелку между косяком и дверью.
Я бросаю взгляд на наручные часы. Двоеточие между циферками часов и минут весело подмигивает мне в ответ.