Ушебти - стр. 47

Он стукнул посохом о палубу и выкрикнул заклятье. Тотчас все разбойники повалились на палубу. Похоже, они внезапно умерли.

– Что ты сделал? – вытирая пот со лба, спросил майор, – а вот сразу было нельзя?!

– Я изгнал их Ка, – ответил жрец, как бы не замечая вторую половину вопроса. – Давай-ка побросаем падаль за борт, пока Ка не вернулись, и тогда наши покойнички оживут, а нам это ни к чему, да и детям Себека тоже что-то надо есть! А после их обеда Ка разбойников возвращаться будет уже некуда!

Они прошли вдоль бортов, переваливая тела в воду, и там сразу раздались удары широких хвостов, странное рычание и мокрое чавканье. Равнодушные гребцы ни на минуту не прекращали свою работу, и широкое красное пятно на воде постепенно осталось позади.

Вэ-Вэ изловчился перерезать канаты, и пустые тростниковые лодочки, крутясь на воде, тоже стали быстро отставать.

Райзман, голый по пояс, сидел, облокотившись на борт. Из плеча у него торчала стрела, вошедшая, к счастью, не глубоко, на половину наконечника. Лицо египтолога было искривлено болью и стремительно зеленело. Ирина уже вколола ему два шприц-тюбика из аптечки и нерешительно смотрела на стрелу, крутя в пальцах скальпель.

– Как это ты подвернулся, старик? – неодобрительно покачал головой подошедший Астенну. – Господин же приказал тебе не подниматься над бортом, а ты?

Райзман что-то простонал в ответ.

– Что это у тебя, стрела? Какая чепуха! – пренебрежительно сказал жрец. Он подошёл к египтологу, ухватился за древко и резко дёрнул. Стрела выскочила из тела, Райзман заорал. Астенну пошептал над наконечником и бросил стрелу в Нил, а потом дотронулся до раны навершием посоха. Кровь сразу перестала течь.

– Ну всё, всё, уже всё. Что ты орёшь, как девка, в которую первый раз вошёл мужчина?

Райзман всхлипнул и замолчал. Ирина, тоже бледная, тампоном из индивидуального пакета стирала кровь с кожи. Вэ-Вэ подошёл поближе – раны уже не было, вместо неё на коже остался маленький кривой шрам.

– Вот это медицина! – восхищённо сказал он.

– Мой господин – великий мастер целительства! – задрал нос Астенну. – Мне, ничтожному, достались лишь крохи его силы.

В последующие дни путешествие проходило уныло и однообразно.

Райзман неутомимо расспрашивал жреца обо всём, что приходило ему в голову, а тот, потягивая через соломинку финиковое вино, терпеливо отвечал. Планшет египтолога всё время был включён на запись, и Райзман думал, что Астенну не понимает назначения этого предмета, но однажды жрец спросил:

– А вот тот маленький писец, который сидит у тебя в чёрной коробочке, совсем не нуждается в еде и питье?