Ушебти - стр. 18
Автобус остановился перед КПП. Дежурный прапорщик лениво проверил документы, мельком заглянул в салон и вернулся в караульный домик. Шлагбаум рывками пошёл вверх.
Автобус долго петлял между служебными зданиями, ангарами из рифлёного железа, трансформаторными будками, цистернами и под конец поездки надолго застрял на краю лётного поля.
– Почему стоим? – обернулся к Вэ-Вэ Райзман. – Чего ждём?
– Сопровождающего, – пояснил тот. – По лётному полю самостоятельно ездить нельзя, а пешком идти далеко, и всё равно самим нельзя.
Наконец подъехал ярко размалёванный аэродромный УАЗик и включил люстру на крыше.
– Давай за ним на стоянку! – приказал Вэ-Вэ водителю.
Огромный горбатый Ил-76 был в ливрее Аэрофлота, но благостную картину мирного «пассажира» портили пушки в кормовой артустановке.
К Вэ-Вэ подошёл офицер в лётно-техническом обмундировании, они обменялись рукопожатиями.
– Всё готово, – сказал офицер, – оборудование загружено, сопровождающие специалисты на местах, разрешение на вылет есть, ждём только вас, командир.
– Добро, – кивнул спецназовец и обернулся к своим спутникам, стоявшим у него за спиной. – Вот что: лететь нам долго, туалета в самолёте нет, поэтому сейчас вас отвезут в эскадрильский домик, в нём имеются удобства, воспользуйтесь ими.
– А вы? – глуповато спросил Райзман.
– А я отолью на какое-нибудь колесо.
– На колесо? Зачем?!
– Примета такая, – пояснил Вэ-Вэ. – На удачу.
– Тогда я с вами! Чтобы, значит, удачи было побольше.
– Нехорошо отпускать женщину одну, в незнакомом месте ей будет неприятно и неловко, съездите с ней.
– Вы правы, не подумал, как же это я так? – осуждающе покачал головой Райзман. – Н-да, одичал в дурдоме…
– Разговоры потом, не теряйте времени, – оборвал его Вэ-Вэ. – Водитель ждёт.
Дождавшись возвращения парочки, спецназовец вместе с ними по шаткому дюралевому трапу взобрался в самолёт. Он любил летать, ему нравился минималистический дизайн военных транспортников, головоломное переплетение разноцветных труб и кабелей вдоль бортов, непонятные устройства и запах… Пахло тёплым металлом, немножко керосином, лаком, резиной, кожей и ещё чем-то неуловимым, чем всегда пахнут военные самолёты и вертолёты. Ему приходилось летать на французских и американских военных машинах, там тоже пахло, но по-другому. Ощутив знакомый запах самолёта, Вэ-Вэ успокоился. В Ил-76 было мало иллюминаторов, а потолочные плафоны светили тускло, поэтому часть салона скрывалась в тени.
Мимо пассажиров в кабину прошёл лётный экипаж – спокойные, уверенные мужики, все лет под сорок. Командир на ходу посмеивался над праваком, который на рыбалке в прошедшее воскресенье пропорол свою резиновую лодку и добирался до берега, «как маленький лебедь, с мокрым задом». Предстоящий полёт не обсуждали, это была привычная и надоевшая рутина, обычная работа. Пилотяги выглядели такими каменно-спокойными, надёжными и домашними, что не склонный к сентиментальности майор улыбнулся им вслед и повернулся к Райзману и Ирине: