Усё - стр. 10
– Сколькими шрифтами играют обычно? – мне любопытно.
– Ой…
В субботу Крис возвращается с работы в восемь в особенно приподнятом настроении. Она напевает. «А у тебя спи-ид, и значит мы умре-ем…» Какой-то большой каталог «ушел в печать». А у меня настроение паршивое. Звонила Марго. Я как раз варил нам с Крис борщ.
– Сержи, ты дома? Я везу тебе подарок!
– Какой еще подарок? – напрягся я. – Мне ничего не надо. Нет, я не дома.
– Это обалденный письменный стол. Из граба. Как будто создан для писателя. Я его купила почти даром.
– Могу себе представить это «почти даром».
Я почувствовал, как во мне закипает бессильный гнев. Меньше всего мне хотелось, чтобы она вмешивалась в мои домашние дела.
– Оставь, пожалуйста, его себе. Мне не нужен стол. Мне некуда его ставить!
– Чего ты так испугался? Это подарок к новоселью. Могу я сделать подарок другу?
– Нет!
Она замолчала, зарыдала и отключилась.
Трудно предугадать тот момент, когда она зарыдает. Эта ее склонность ни с того ни с сего отдаться душераздирающему, надрывному плачу первое время после нашего знакомства пугала и смущала меня. Через два года я к этому привык. К счастью, она быстро успокаивается и ведет себя, как ни в чем не бывало.
Но я расстроил ее, настроение у меня сделалось паршивое, и в результате охватившего меня раздражения на нее и себя борщ получился слишком густым, соленым, мрачным, как окрашенная в закат промзона. Я упал духом.
А у Крис есть блендер, она привезла его с собой в Москву.
– Сейчас в моде супы-пюре, – говорит она утешительным тоном. И женственно завязывает волосы в хвост.
Пара минут. Два нажатия кнопки. Вжжжжи-ижь! Вжжжжи-ижь! Крис склоняется над кастрюлей, завороженная процессом изменения плотности борща. Свекольный цвет пюре вызывает у Крис бурный восторг.
– Вау! – говорит она. – Ребрендинг борща.
Мы садимся за стол, пьем водку из рюмок, а борщ-пюре налит в хрустальные советские фужеры прежней хозяйки дома. В фужерах и рюмках радость разной плотности. Крис строит планы на будущее. Щи-пюре. Рассольник-пюре. Щавелевый смузи.
В понедельник она приехала с работы на такси в двенадцать. Во вторник проснувшись среди ночи, я застал ее сидящей за ноутом на кухне.
В среду она возвращается в час. Старается не шуметь. Старые межкомнатные двери сняли, а новые еще не поставили, они стоят прислоненные к стене большой комнаты. Крис не включает свет, чтобы не разбудить меня. В темноте натыкается на все подряд. Сопит. Воздух вибрирует желанием поговорить. Я натягиваю штаны, выхожу из своей спальни.
– Я тебя разбудила? Прости, прости…