Усадьба ожившего мрака - стр. 12
Это был правильный ответ, и за этот ответ Григорий был Власу безмерно благодарен. А старик уже внимательно разглядывал запястье Митяя. То самое, со следами…
– Странная рана, – снова бубнил он себе под нос. – Странная, но ведь не смертельная? А других я не вижу. И внутреннее кровотечение я могу исключить с высокой долей вероятности. Не понимаю! – Он отпустил руку Митяя, и та безвольно повисла.
– Доктор, что-нибудь можно сделать? – спросил Григорий и не узнал собственный голос.
– Все, что от меня зависит, но меня изрядно смущает эта казуистика. Сделать бы сейчас общий анализ крови… Эх, нет у меня доступа к лаборатории!
– Тимофей Иванович, надо парня спасать, – сказал Влас очень тихо и очень твердо. – Если мы хоть чем-то можем вам помочь…
– Можете. – Старик со стоном встал с табурета. Даже стоя он был ниже Григория на две головы. – Но мне нужно знать его группу крови…
– Четвертая! – сказал, почти выкрикнул Григорий. – Четвертая, я точно знаю. У него в детстве был фимонозный аппендицит…
– Флегмонозный, – поправил доктор ворчливо. – Флегмонозный аппендицит.
Григорию это казалось незначительным, но спорить он не стал.
– Как скажете, доктор. Но про четвертую группу я точно знаю.
– Универсальный реципиент. – Старик удовлетворенно кивнул. – Это хорошо. А вы родственник?
– Отец.
– И какая у вас, сударь, группа крови?
– Я не знаю…
На самом деле он знал, четвертая, резус положительный. Как и у Митяя, но разве можно переливать сыну такую кровь?..
– У меня первая, – выступил вперед Влас. – Тимофей Иванович, помните, когда Степана Липского ранили, вы ему мою кровь переливали? Вы меня тогда тоже называли универсальным…
– Донором. Вы, Влас Петрович, универсальный донор. И, наверное, можно утверждать, что молодому человеку повезло.
– Он у меня фартовый, – сказал Григорий шепотом.
– Ну, о фартовости его мы будем судить после инфузии, – проворчал старик. – А теперь работаем, господа! Мне потребуется помощь!
И как-то все завертелось-закрутилось. Они только и успевали выполнять распоряжения Тимофея Ивановича. А когда началось само… переливание, Григорий вышел из дома. Нет, ему не хотелось крови. И желания впиться в чью-нибудь глотку у него тоже не было. Но показалось, что так будет правильнее и надежнее. От греха подальше, от этого острого, с металлическими нотками кровяного духа.
Снаружи его ждали оба Горыныча. Костяная башка, видно, где-то шлялся. Лохматая докторская собачонка забилась в будку и не казала носа. Григорий пошарил по карманам, нашел папиросы, закурил.
– Вот такие дела, – сказал он одному из Горынычей. И тот, кажется, кивнул в ответ. – Как жить-то нам теперь?