Усадьба госпожи Ленбрау - стр. 18
Еженика была красивой девушкой. Но как же непривычно глядеть на её отражение и понимать, что теперь это я.
Дом требовал ремонта и замены большей части мебели. А может, и всей.
Бабура и Иста, как могли, поддерживали порядок, вытирали пыль, освежали полы, смахивали паутину. Пару раз в год мыли окна, выбивали коврики и покрывала. Но обе женщины уже были не молоды и на такую площадь их усилий не хватало. А остальную прислугу женского пола Ежа продала, чтобы разобраться с кредиторами.
В доме было четыре спальни, одна из которых принадлежала теперь мне. Две гостиных – зелёная, рядом с кухней, и выцветшая голубая, на другой половине.
Пополам усадебный дом делил тёмный коридор, по которому я уже гуляла, когда выбралась из ванной. Он же вёл в столовую и примыкающую к ней буфетную.
Всё, что представляло ценность, Еженика продала. Не только картины, но и фарфоровые вазы, серебряную посуду, столовые приборы.
Шторы в библиотеке не раздвигали очень давно. Бабуру осыпало пылью и сухой молью. При свете стало видно, что на полках не хватает многих томов. Причём пустые места тоже запылились.
Я провела по дереву пальцем и, демонстративно подняв брови, показала женщинам.
– Так барышня не велела сюда входить. Там ейная классная была, – Бабура кивнула на дверцу меж двух стеллажей.
Значит, вот где Ежа занималась магией. Я подошла ближе и потянула ручку, расположенную над замочной скважиной. Дверь не поддалась. Что ж, стоило ожидать, что Еженика поостережётся и закроет свою тайную комнату.
– Где ключ? – поинтересовалась я у служанок.
Бабура пожала плечами. А Иста замотала головой.
– Ну не могла же ваша барышня забрать его с собой? – я задумалась о такой возможности.
Но тут Бабура выдала здравую мысль.
– Как бы барышня-то ключ забрала, ежели она без тела сбежала? Где б его несла? – повариха развела руками, демонстрируя внушительную грудь.
Звучало логично. Без тела ключ нести негде. Значит, поищу в спальне. На сегодня мне достаточно впечатлений. Оставлю тайную комнату на потом.
После обхода дома у меня осталось невесёлое чувство. Похоже, хозяйка Любово только и ждала, когда найдёт подходящую кандидатуру в другом мире и поменяется с ней местами. Жить здесь Ежа явно не собиралась. Иначе не держала бы дом в таком упадке.
А когда мы вышли на улицу, это ощущение только усилилось.
Усадьба расположилась на вершине холма, что довольно обрывистым склоном спускался к реке. Справа в низине раскинулись те самые заливные луга, по которым так страдал хозяин Поречья.
У дома было два входа. Один как раз выходил на реку. Здесь Ежин дед построил широкое крыльцо, надеясь устраивать с молодой женой романтические ужины на закате. Вид был бы чудесный, если бы весь берег не зарос бурьяном по пояс. Если не выше.